Путин поставил Макрона перед выбором. Петр Акопов

«Вы хотите воевать с Россией?» — этот вопрос Владимир Путин задал не французскому президенту, не французской прессе, а Западу в целом

Ведь Эммануэль Макрон прилетел в Москву в тот момент, когда кампания по поводу «предстоящего вторжения России на Украину» достигла высшей стадии безумства — но сам французский президент, естественно, не верил в то, что русские танки вот-вот пойдут на Киев.

И вовсе не потому, что за последние дни он три раза говорил с Владимиром Путиным по телефону — нет, просто Макрону нет нужды присоединяться к устроенному англосаксами спектаклю. А вот получить прибыль от сложившейся ситуации он не против — и для Франции, и для себя лично. Через два месяца пройдут президентские выборы — и успешная поездка в Москву, да и вообще усилия по предотвращению «войны в Европе», помогут Макрону переизбраться на второй срок.

Именно поэтому в самом начале разговора с Путиным в Кремле — точнее в конце его открытой для прессы части — французский гость употребил слово «война»:

«Сегодняшний разговор может проложить тот путь, по которому мы должны пойти, – это деэскалация. И мы знаем обстановку, военно-политическую ситуацию, мы знаем украинский вопрос… и важные вопросы коллективной безопасности… Мы сможем коллективно начать выработку практического ответа для России и для всей Европы. Полезный, практический ответ – это ответ, который позволяет избежать войны, конечно, и построить стабильность, транспарентность и доверие для всех».

Макрон прекрасно понимает, что никакой угрозы войны нет — не случайно еще накануне поездки в Москву он заявил, что «благодаря интенсивному диалогу с Россией и нынешнему визиту в Москву, нам, скорее всего, удастся предотвратить» русское вторжение. А затем мы обсудим условия разрядки, добавил он — ведь «на данный момент геополитическая цель России — это точно не Украина, а прояснение правил сосуществования с НАТО и ЕС».

В Москве французский президент публично так откровенно уже не говорил — хотя на пресс-конференции постоянно подчеркивал, что важно договориться об общей безопасности, выработать новые механизмы по обеспечению стабильности, и даже что Европа не может чувствовать себя в безопасности, если Россия не чувствует себя также. Эта мысль для него — да и для любого объективного европейца — не нова: Макрон не раз говорил о невозможности построения системы европейской безопасности без России, и, тем более, против России.

Париж хочет поднять статус даже не Франции, а объединенной Европы, в которой он будет играть одну из двух главных ролей — но для этого необходима та самая стратегическая автономия ЕС, о которой тоже постоянно напоминает французский президент. Автономия в рамках единого Запада, атлантического по своей сути — но сейчас и этой автономии нет, и перспективы ее не становятся более радужными. Наоборот — обострение отношений Запада с Россией бьет по евроамбициям: ведь спор идет напрямую между англосаксами и русскими – и где здесь Европа?

Нет, Москва не игнорирует европейцев — она просто не верит в их субъектность. Хотя целью предложений Путина по гарантиям безопасности России со стороны НАТО и США как раз и было разбудить европейское сознание, чувство собственной значимости. Не получилось? Ну это как посмотреть — в ответе НАТО (как и в американском) и не могло содержаться никакого желания учитывать наши требования. Не случайно Путин сказал, что «наши центральные озабоченности, к сожалению, оказались проигнорированными» — но Франция хотя и член НАТО, но с паневропейскими амбициями и собственными представлениями о геополитике и безопасности. Поэтому Путин подхватил и даже перехватил тему «войны в Европе» — уже на пресс-конференции:

«Вы хотите, чтобы Франция воевала с Россией? Но ведь так оно и будет! Ну вы понимаете или нет, что если Украина будет в НАТО и будет военным путем возвращать себе Крым, европейские страны автоматически будут втянуты в военный конфликт с Россией? … Победителей не будет. И вы окажетесь втянуты в этот конфликт помимо своей воли. Вы даже глазом не успеете моргнуть, когда будете исполнять пункт пять Римского договора».

Все предельно конкретно — поддерживая нежелание англосаксов дать нам гарантии невступления Украины в НАТО, вы оставляете открытой возможность войны с Россией. Вам это надо? Французам, немцам, итальянцам, да и остальным европейцам — точно нет. Тем более, что многие европейцы хорошо понимают, что украинская карта разыгрывается не только против России — но и против той же Европы. Не нужно быть великим стратегом, чтобы понять, кто и как в очередной раз стравливает европейские государства и Россию. И зачем это делается.

Россия требует от Запада отступиться от Украины, отказаться даже от планов ее атлантизации, не просто так — а потому, что не собирается позволить создать из части своей исторической территории постоянную угрозу для себя. Никто не знает, как долго еще будет существовать единый Запад, как долго англосаксы смогут определять его политику и цели — возможно, в ближайшие пару десятилетий она так и не найдет в себе воли и сил на самоопределение. Но, может быть, франко-германская Европа уже в среднесрочной перспективе действительно встанет на путь обретения сначала стратегической автономии, а потом и реальной самостоятельности. Которой невозможно достичь в конфликте с Россией — ведь именно он и используется для сохранения геополитической несамостоятельности Старого Света.

Но Россия не собирается ставить свои национальные интересы, свои жизненно важные цели, в зависимость от европейских метаний и сомнений — украинский вопрос должен быть решен в ближайшей перспективе через однозначный отказ от самой возможности приема Украины в НАТО. Европа хочет обеспечить свою безопасность? Нет ничего проще — не надо угрожать безопасности России. Тем более играя на временном разделении нашего народа — причем даже не играя, а подыгрывая в чужой игре.

Путин хотел разбудить в Европе, и Макроне, как ее представителе, не уважение к интересам России (о необходимости которого все время говорит французский президент), а чувство ответственности — за собственное, европейское будущее. Ближайшее время покажет, получилось ли это.

Петр Акопов