«От Украины останется «клоповник» типа Идлиба»: большое интервью автора мема «вежливые люди»

Борис Александрович Рожин, он же более известен в интернете как Колонель Кассад - известный автор блога "Рупор тоталитарной пропаганды". Родился и живёт в Севастополе.

— Борис Александрович, недавно был обнародован документ, свидетельствующий, что Украина готовила военную операцию против ЛДНР, а возможно, и вторжение в Крым. Если бы Россия не начала свою операцию 24 февраля, каков мог быть сценарий войны, инициированной Украиной?

— Есть косвенные улики, в том числе документальные, указывающие на подготовку Киевом наступления на ДНР и ЛНР. После начала Российской Федерацией специальной военной операции по защите народных республик мы увидели значительные ресурсы, сосредоточенные Украиной в Донбассе для проведения своей силовой операции. Они ждали возможности обеспечить себе прикрытие для того, чтобы напасть и уничтожить республики. Эта цель никогда не отрицалась Украиной. Они ее прямо проговаривали и не собирались выполнять никакие Минские соглашения. Они изначально были настроены на силовую ликвидацию республик. Теперь такой возможности у них не будет.
Что касается Крыма, то здесь они тоже постоянно заявляли о своей решимости так или иначе попытаться забрать его у России. Это проходит красной нитью в заявлениях самых разных официальных лиц.
По Беларуси похожая картина. Украина фактически поддерживала попытку государственного переворота в этой стране. Киев активно снабжал оружием тех боевиков, которых пытались использовать для дестабилизации ситуацию в Беларуси. Засылались группы, которые КГБ «хлопал» на границе. Так что Украина уже давно стала плацдармом и инструментом, который хотели использовать против России, включая Крым, против республик Донбасса с целью их уничтожения и против Беларуси с целью свержения Лукашенко и установления там марионеточного прозападного режима. Во всем этом никаких вопросов и двойных толкований нет.
Касательно сценария их действий, то на первом этапе они рассчитывали захватить ЛДНР и надеялись на то, что Россия, опасаясь давления Запада, не решится на прямое вмешательство своими вооруженными силами или как минимум не успеет предпринять что-то существенное и остановить их блицкриг. Они также надеялись на то, что прикрытие Запада не позволит России помешать их действиям, направленным на дестабилизацию Беларуси. Засылку туда боевиков, поддержку белорусских змагаров (в переводе с белорусского — борец, поборник, ревнитель. В Минске так называют оппозиционеров — прим. ред.) с нападениями на органы власти, на силовые структуры на территории РБ. По Крыму это уже следующий этап, который заключался бы в блокаде полуострова, провокациях, терактах и так далее. На этом они планировали сосредоточиться уже после того, как решат вопрос с Донбассом. Они понимали, что сил на всё сразу не хватит. Поэтому вначале Донбасс, а затем Беларусь и Крым, против которых они бы стали действовать более активно.

— Говорят об американских лабораториях на Украине и бактериологическом оружии. Удивительная вещь: Россия все это выявила и обнародовала, а реакции в мире практически нет. Почему? Почему тот же Китай, где тоже есть такие лаборатории, ограничился призывами к США обнародовать, чем они там занимались, а другие страны, где эти лаборатории есть, вообще молчат? Например, Казахстан, который мы недавно спасли от переворота.

— США, естественно, не хотят обсуждения этой темы, потому что уже есть конкретные доказательства того, чем они там занимались. Под напором неопровержимых доказательств американцы оказались вынуждены признать, что лаборатории действительно были и есть. Но при этом пытаются доказать, что ничего страшного там нет, а русские, как всегда, сочиняют страшилки и устраивают провокации. Сейчас, возможно, эта волна интереса к лабораториям в мире будет подниматься. Китай уже несколько раз с разных трибун говорил о том, что ему интересно, чем американцы занимаются в этих лабораториях. Возможно, что за такими заявлениями последуют какие-то действия. Еще несколько недружественных США стран также выразили интерес к происходящему в данных лабораториях. Так что затоптать эту тему, скорее всего, не получится. В особенности если Россия выбросит в информационное пространство еще какие-то фактические материалы о деятельности лабораторий. Понятно, что сателлиты США не будут поддерживать эту тему просто потому, что они зависимы от Америки и не могут гавкать против своего хозяина. Потому они всячески показывают, что ничего странного не происходит, что лишний раз показывает уровень их зависимости от США. Остальные будут поднимать свой голос по этой теме в той мере, в какой они осознают свою независимость от Америки. Данная тема станет своего рода мерилом уровня независимости той или иной страны от Соединенных Штатов. Независимых стран, конечно, пока меньше, чем зависимых, но их голос с каждым годом слышен все громче.

— Ваш коллега, популярный блогер Михаил Онуфриенко, говорит, что изначально с российской стороны на Украину вводились 200 тысяч человек, а им в общей сложности противостоят 600 тысяч, из которых ВСУ — 252 тысячи, территориальная оборона — 130 тысяч, остальное — СБУ, МВД, пограничники и так далее. Вопрос: зачем же мы пошли на такое заведомо ущербное в количественном плане соотношение сил при проведении операции, тем более что противник был готов к конфликту?

— Да, мы проводим операцию численно меньшими силами, но технически более чем серьезно превосходящими противника, который за счет этого несет гораздо бо́льшие потери при столкновении с более современной армией. Численность украинских вооруженных сил и различных формирований была известна, и если бы мы хотели воевать по-другому, то Россия при желании могла нарастить свой контингент. Но было решено действовать этим контингентом. И мы видим, что даже при таком формальном численном превосходстве со стороны Украины в зоне боевых действий российскими войсками и народной милицией ЛДНР заблокированы практически все значимые города от Николаева и Харькова до Киева. Это говорит о том, что сегодня технические факторы играют очень существенную роль. Мы видим, что Россия за счет своих высокотехнологических разведывательно-информационных возможностей и передовых дальнобойных высокоточных вооружений наносит противнику огромный ущерб. Поэтому ситуация на фронте определяется все-таки технологическим превосходством.

При желании Россия может нарастить свою группировку за счет добровольцев из числа собственных граждан, которых пока не пускают, а таковых уже очень много. Если бы Россия видела из оперативной обстановки, что увеличить контингент нужно прямо сейчас, то ей ничего не мешало с самого начала операции открыть прием добровольцев и формировать из них подразделения для отправки в зону боевых действий. А раз она этого не делает, значит, такой потребности на данный момент нет. Появится ли такая потребность в будущем? Возможно. Но это будет связано не с ростом числа потерь, а, возможно, с расширением подконтрольной территории. Если такая потребность возникнет, то добровольцы — вот они. Им просто скажут: пожалуйста, записывайтесь в ряды народной милиции ЛДНР, помогайте устанавливать порядок, к примеру, на левобережье Днепра. Опции такие есть. У России более чем огромный военный потенциал, она еще не проводила ни мобилизацию, ни призыв резервистов. Если сейчас при помощи Запада Украина уже напрягает все свои силенки, то Россия воюет далеко не всеми своими возможностями.

— А из каких стран к нам могут приехать добровольцы?

— Это Сирия, Ливия, Ирак, Центральноафриканская Республика, Конго, Мали и другие. Если эту работу поставить на поток, то желающие еще найдутся. Антифашистское движение в мире достаточно развито. Добровольцы приезжали в Донбасс в 2014 году помогать республикам выстоять. Соответственно, нет никаких проблем в том, чтобы они приехали сейчас. Тем более что руководство уже дало добро на то, чтобы допускать иностранцев.

— Каковы наши потери, если об этом корректно спрашивать?

— Надо понимать, что у нас сейчас официально не война. Россия официально Украине войну не объявляла. Так же как и Украина России. Так что все разговоры о войне — спекуляции. Да, идут боевые действия, но войны официально нет. Она не объявлена с точки зрения международного права, поэтому Россия называет происходящее спецоперацией. А у нас есть закон о запрете разглашения потерь в мирное время. Там, по-моему, до 15 лет за нарушение. Поэтому тема потерь секретится. Минобороны обнародует те цифры, которые считает нужным. Гадать я не буду. Потери есть. А учитывая масштабы театра военных действий, те силы и средства, которые задействует противник (притом что ему помогают страны НАТО), с нашей стороны потери будут и в людях, и в технике. Но Россия ясно дает понять, что она готова заплатить эту цену для решения стратегических задач обеспечения безопасности страны на ближайшие десятилетия.
По Украине есть какие-то официальные цифры — где-то порядка 4–5 тысяч убитых. Есть неофициальные подсчеты: от 10 до 14 тысяч погибших. Исходя из ситуации на фронте, а это оставленные города, большое количество потерянной в боях и брошенной техники, можно сказать, что потери значительные. ВСУ, конечно, вообще ничего этого официально не подтверждает. Зеленский какие-то смешные 1,3 тысячи человек за две недели спецоперации назвал. Учитывая ситуацию на фронте, это, конечно, несерьезно.
Поэтому сейчас вам никто реальные потери не назовет ни по России, ни по Украине.

— Как вы истолкуете появление загадочных литер Z и V на российской военной технике? Самое простое объяснение, которое я видел, сводится к тому, что Z — это западная войсковая группа, а V — восточная.

— Да, есть мнение, что это маркировка определенных группировок. Ранее украинский генштаб выпустил свое разъяснение (в их трактовке Z стоит на технике «восточных сил РФ», V — морской пехоты и т. д. — прим. ред.), но оно оказалось ошибочным. Дело в том, что литеру O украинцы трактовали как обозначение войск из Беларуси, но потом они сами же и признали, что белорусских военных на их территории нет. Это показатель того, что Генштаб ВСУ на самом деле не знает, что именно обозначают эти буквы, и он тоже, как и все, участвует в разгадке и трактовках данного «кроссворда». Вместе с тем в инстаграм-аккаунте минобороны, пока он еще действовал, появилось своего рода письмо «для рекламы», что Z обозначает «За победу», V — «верность» или «Сила в правде». Однако «Инстаграм» вскоре был блокирован в России, а версии до сих пор ходят и обрастают вариантами. Но на практике в министерстве обороны РФ продолжают молчать. Естественно, применение этих литер разрабатывалось нашими силовиками, и они, конечно, знают, что это обозначает, но в то же время вы вообще не увидите официальных комментариев. Есть просто трактовка различных людей.

— Насколько, на ваш взгляд, успешна эта буква Z с точки зрения информационной войны? Насколько вообще удачно использование в данном контексте латинского алфавита? Почему не кириллица?

— По сути, был создан определенный мем. Интересно, насколько данная концепция была просчитана. Но получилось так, что практически вся спецоперация стала ассоциироваться с буквой Z. Неизвестно, насколько это входило в планы информационного сопровождения боевых действий. Тем не менее очевидно, что мем полностью «выстрелил». Если в 2014 году операция была связана с мемом «Вежливые люди», то в 2022-м это операция Z. Что это значит? Мы можем перечислять десятки трактовок, но достоверного ответа сегодня не знаем. Остается ждать, пока министерство обороны сочтет нужным рассказать, в чем заключается глубинный смысл буквы Z и других букв. Но я не думаю, что это произойдет раньше, чем завершится сама спецоперация. Лично я думаю, что это какие-то обозначения, связанные с боевыми задачами. С одной стороны, это определенная военная маркировка, а с другой — элемент информационного сопровождения происходящего.

— Я как раз хотел спросить вас как специалиста по информационным войнам. Мы сейчас по-прежнему проигрываем или все же начинаем выигрывать информационную войну у Украины и глобального Запада?

— Безусловно, до начала спецоперации в информационных ресурсах противник имел над нами подавляющее превосходство. Оно и понятно: Запад контролирует основные информационные потоки в мире, и у него очень серьезные информационные «войска». И мы видим, что особенно в первые дни горячего конфликта была предпринята попытка информационного блицкрига для того, чтобы переубедить население России, внушить ему мысль не поддерживать спецоперацию. Однако этот условный блицкриг провалился, и уровень поддержки действий российских военных в нашем обществе остался очень высоким. Это лишний раз показывает, что не стоит абсолютизировать западное информационное оружие: да, они могут вытеснить все другие мнения, но только в своей среде, там, где они практически все контролируют.
Почему в России сразу же приступили к зачистке информационного пространства? То есть начали системно ликвидировать на территории страны все медиаресурсы, связанные с противником (в настоящий момент заблокированы или прекратили работу радиостанция «Эхо Москвы», сайты The Village, TJournal, «Сноба», «Собеседника», петербургской «Бумаги», телеканала «Дождь» (признан иноагентом), «Медиазоны» (признана иноагентом), «Медузы» (также включена в реестр СМИ-иноагентов) — прим. ред.)? Потому что этих медийных структур в России скопилось очень много и в нынешней ситуации они должны были, по замыслу своих западных кураторов, дружно выстрелить по сознанию российской аудитории. Этого не случилось, но зачистка в любом случае продолжится: те ресурсы, которые явно обозначили свою связь с нашими внешними врагами, конечно же, будут закрыты.
В интернете мы видим позиционные информационные бои с движениями толп «комментаторов». Это все будет, поскольку информационная война — очень важная часть любой современной войны. Очевидно, что с нашей стороны имелись различные недоработки, ошибки, просчеты, связанные с вопросами ведения информационных операций. Но это устраняется уже по ходу дела: то, что не соответствует реалиям, отмирает буквально на глазах. То, что может, приспосабливается и видоизменяется. Собственно говоря, та российская медийная машина, которая у нас есть, будет меняться вместе со всей страной. Соответственно, кто не сможет, останется на обочине истории. А те, кто сможет, пойдут вперед. Конфликт ведь не исчерпывается одной текущей спецоперацией — это долгий конфликт уровня холодной войны.

— В связи с этим вопрос — не стреляют ли оставшиеся в России информационные ресурсы противника нам в спину?

— Помните, был такой сериал — «Спящие»? Как известно, наша либеральная общественность его очень невзлюбила, а режиссер Юрий Быков потом за него каялся перед «прогрессивным человечеством». На самом деле Быков смог поднять очень важную тему. Есть люди, которые даже могут работать в российских государственных структурах или государственных СМИ, но в критический момент внезапно выясняется, что это не наши люди. Собственно, в этом проблема. С одной стороны, хорошо, что сейчас наступило время ясности, многие себя проявляют, устраивают публичные демарши. Но на самом деле те, кто это делает, безопасны. С ними все понятно. Они не с нами. Ну что ж, хорошо. Проблема не в них, а в тех, кто внешне вроде бы приспособился — он может даже кричать о своем патриотизме, но работать будет совсем на другие цели. Такие люди считают, что западное будущее, о котором они мечтали, у них кто-то отобрал — Путин или кто-то еще. Дескать, «ватники», «колорады» сбили страну с европейского пути, и теперь священный долг тех, кто это понимает, — помочь вернуть Россию на столбовую дорогу цивилизации. Однако наступает время ясности, и по многим признакам становится сразу же понятно, кто есть кто.

— Но не будет ли сейчас полностью разрушена наша медийная машина — ведь она была, в сущности, прозападной? И как быстро мы сможем выстроить новую?

— От российской медийной машины будут отваливаться внушительные куски, которые на ней наросли еще с 1990-х годов. Грубо говоря, вот есть федеральные телеканалы — это своего рода вертикаль медийной власти. Прочее медийное мясо будет наращиваться вокруг «вертикали», но уже немного на других принципах. Машина старого типа была устроена по лекалам Запада, этого якобы свободного мира, где декларировались свободы слова и мнения. Но, как теперь выяснилось, никакой свободы слова и мнений не существует. Это в России долгое время допускали разноголосицу, терпели засилье либералов в информационном пространстве, а на Западе давно максимально освоили тоталитарные методы: «Думай так или вообще не ходи сюда». Все эти пресловутые ценности вроде свободы прессы разрушились буквально в феврале – марте — причем именно в западной цивилизации. Все увидели, что можно спокойно призывать к убийствам — и ничего за это не будет. Можно призывать по этническому признаку преследовать наших женщин и детей, и тоже ничего за это не будет. Это многих шокировало. Потому никто особенно и не сожалеет, что блокировали «Фейсбук», где стали возможны подобные призывы. Люди даже радуются, что, к примеру, «Эхо Москвы» закрыли. Раньше разводили руками: «Мы же не конфликтуем напрямую, мы пытаемся договориться». Теперь иначе: старый мир ушел, придется привыкать жить в новом.
Для того чтобы создать новую медийную машину, понадобится построение собственных цифровых экосистем, полноценного национального видеохостинга. Есть целая масса проблем, которые давно надо было решать, но они либо решались медленно, либо криво. Сейчас все придется делать «с колес», потому что это стало жизненной необходимостью: замещение ушедших или уходящих западных информационных ресурсов своими. Происходит уже реальная, а не декларативная суверенизация медиапространства. Это не означает, что нас ждет единообразие. Какие-то западные СМИ продолжат работать, но уже на условиях допуска, как в Китае. В Поднебесной, если ты выполняешь условия, скажем, отдела пропаганды ЦК КПК и других подобных структур, то можешь функционировать при определенных условиях. Если Россия сможет выстроить такие же структуры, а я не вижу препятствий тому, чтобы после окончания острой фазы конфликта западные медиа вернулись в Россию, но уже на других условиях. Но старых условий, когда компании-учредители могли игнорировать законодательство, плевать на штрафы или на требования «приземлиться», уже не будет. Такие СМИ станут просто отключать. Теперь либо ты выполняешь требования, либо идешь лесом. Тем не менее повторюсь: не думаю, что нас ждет какая-то мегажесткая цензура. Скорее мы идем к такому ограниченному, облегченному китайскому варианту контроля медиасреды, который оставляет возможность действовать и государственным, и частным СМИ. Последних в Китае тоже навалом.
Если мы говорим о влиянии на молодое поколение, то я бы назвал TikTok — там очень много молодежного контента, который при этом изготавливается обычными людьми, скажем, в поддержку армии

— Не превращаются ли сейчас блогосфера и в частности российские телеграм-каналы в наш боевой авангард? Ведь «Телеграм» — это наш прорыв в глобальный мир, потому что он есть и в США, и в Европе, и на Востоке.

— В «Телеграме» продолжаются позиционные бои, которые могут кого-то и отпугнуть. Если мы говорим о влиянии на молодое поколение, то я бы назвал TikTok — там очень много молодежного контента, который при этом изготавливается обычными людьми, скажем, в поддержку армии. Кстати, TikTok нацелен на аудиторию до 25 лет, и вместе с тем он действует далеко не только в России. И это приносит свои плоды. Мы знаем, что TikTok — это все-таки китайское мобильное приложение (принадлежит пекинской компании ByteDance — прим. ред.).

— Какой может быть судьба так называемых российских «звезд», спешно уехавших в отпуск после начала событий? Пока наши воюют, эти люди отдыхают где-то за рубежом. Имеют ли они моральное право потом вернуться обратно? Я говорю об Урганте, Галкине и прочих «артистах-юмористах».

— Наверняка, когда этот вал событий схлынет, некоторые будут пытаться потихонечку вернуться. Не думаю, что среди уехавших слишком много идейных борцов за Украину. Другое дело, как относиться к тем, кто приедет обратно? Вернуть их на федеральные телеканалы и сделать вид, что ничего не было, с моей точки зрения, неправильно. Общество должно показать, что есть такое понятие, как общественный остракизм. Сейчас, наоборот, надо двигать тех, кто выступает в поддержку армии и народа. Российскому телевидению следует обновляться — тем более что те, кто сбежал, освободили места. Значит, есть возможность для продвижения других людей, которые в дальнейшем будут способствовать обновлению телевидения. Я к тому, что никто не станет бегать с уговорами за Макаревичем или каким-нибудь Паниным. Ну кому они нужны, собственно говоря? Просто, если это официальный телеканал, государство не должно оплачивать программы, которые делают эти люди. Пускай они там у себя в «ютубчике» или на своем сайте снимают ролик, как «все плохо и все пропало», — пожалуйста.

— Но мы знаем, что в российской государственной элите у этих людей есть покровители. Как нам быть с собственной политической элитой?

— Политическая элита неоднородна, и естественно, что у людей, о которых вы говорите, есть какие-то покровители. Однако Владимир Путин недавно четко заявил, что российский народ «всегда может отделить истинных патриотов от предателей и выплюнет их, как случайно залетевшую мошку». Это достаточно важный символический сигнал на тему пятой колонны. Речь не о многих недовольных, а прежде всего о тех, кто сознательно и системно сотрудничает с нашими врагами. В отношении этих людей действительно могут быть более серьезные решения. Но кто решает? Решает ФСБ и другие спецслужбы. Если что-то выявляется, последствия сейчас могут быть гораздо более серьезными, чем они могли быть, скажем, в прошлом году. Все-таки страна живет в условиях военного времени и длительной холодной войны с США.

— Скажите, а как вы расцениваете эффективность украинских интернет-фейков вроде «призрака Киева» или «русского военного корабля», отправленного на три буквы? Или как «Ихтиандр „Азова“», промелькнувший в вашем телеграм-канале?

— Такие фейки действуют только в условиях полной информационной блокады. Если люди бомбардируются такой пропагандой 24/7, они просто другую информацию не получают. Кстати, неслучайно в большинстве украинских пабликов просто заблокированы комментарии. Читай, загружай себе мозг, но не лай. А вот когда начинают сравнивать факты, становится понятно, что подавляющее большинство этих фейков просто рассыпается буквально за считаные часы.
Проблема-то в том, что, когда мы пытаемся аргументировать логикой и фактами, читатели, чьи чувства и эмоции подвергаются бомбардировке, эту логику не воспринимают. Как говорится, если факты противоречат вере, тем хуже для фактов. А как же работать в условиях полного информационного подавления, когда выключена связь, когда заблокированы другие источники информации? Для сравнения: у нас люди читают и российские, и украинские телеграм-каналы. Мы можем ознакомиться и со сводками украинского генштаба, и посмотреть оперативные видео с места событий. Выкладываются видео, где демонстрируются наши потери, брошенная техника или еще что-то. У нас как бы нет такого полного информационного колпака — мы знаем западную позицию, мы знаем логику украинской позиции. В этом плане Россия, несмотря на очевидные ограничения, гораздо более сейчас свободная страна с точки зрения информации, чем та же Украина. Когда заходишь в «Телеграм», то нет проблем получить доступ к разным источникам информации. При этом российские каналы сейчас активно блокируются на Украине. Там просто транслируется пропагандистская линия, без комментариев — и все.

— Если сравнить тональность украинских телеграм-каналов и нашу, бросается в глаза разница между бешеным, таком шакальим воем, который исходит от украинского телеграм-пространства, и достаточно спокойной и, как мы когда-то говорили, вежливой риторикой наших каналов. Они в самом деле достаточно выдержанны. В связи с этим я бы хотел вернуться к вашему мему «Вежливые люди». Насколько сейчас этот мем приложим к операции Z? Мы остались такими же вежливыми?

— Другое время — другие мемы. Термин живет, он обрел личное и общественное звучание. Понятно, что при этом он исторически привязан к операции 2014 года. Нынешний мем, безусловно, будет как-то связан с операцией Z. То есть официально это будет СВО (специальная военная операция), а неофициально — операция Z.

— Кстати, термин «Вежливые люди» действительно родился случайно? Вы не отказываетесь от его авторства?

— Его происхождение связано с моим постом «Вежливые люди захватили два аэродрома в Крыму». Я написал это ночью 28 февраля 2014 года, приводя одно из первых сообщений о захвате симферопольского аэродрома. Этот фрагмент нетрудно найти в сети, причем я ссылался на сообщения ресурса, принадлежащего сторонникам Евромайдана. «Примерно в чаc ночи захвачен аэропорт Симферополя — теми же людьми. C оружием, крепкие, в такой же одежде. Начальник охраны сообщил, что его людей вежливо попросили выйти», — так это звучало. Меня зацепило выражение «вежливо», и я его обыграл, но без всякого расчета, что это будет иметь какой-то масштабный эффект. Самое большее, на что я надеялся, — вызвать понимающие смешки у некоторых моих читателей. Поэтому в моей статье на ИА REX (тут ошибка, первый раз появилось в блоге) я сконструировал такую фразу: «Как сообщают СМИ, „вежливые люди“, проведя несколько часов в симферопольском аэропорту, покинули его расположение». Но, подчеркиваю, первоначально о «вежливом» захвате аэропорта написали украинские ресурсы.

— Вы, кстати, не пытались зарегистрировать торговую марку «Вежливые люди» или вы не корыстный человек?

— Я — нет. Цели зарабатывать на этом не было. Потом какие-то коммерсанты регистрировали патент на выпуск футболок «Вежливые люди» и прочей продукции. У меня не было цели на этом зарабатывать.

— Есть детские солдатики «Вежливые люди» — целая серия.

— Там много чего — и футболки, и солдатики.

— Теперь по технике. Официальный представитель МО России Игорь Конашенков сообщил, что наши войска уже уничтожили около 1,2 тысячи танков и других бронированных машин Украины. Много еще их осталось и насколько они опасны?

— Собственно танков из этого количество чуть больше 300 единиц. Формально на начало спецоперации у Украины было где-то порядка 2 тысяч танков. Понятно, что часть из них оказалась не на ходу, но все равно танки там пока что есть, и достаточно много. Там большая проблема в постепенно заканчивающихся ЗРК, различных радарных комплексах, которые выбиваются, и в уничтожении основной массы авиации и вертолетов. Господство в воздухе Россией захвачено, его пытаются оспаривать, но не получается. Система ПВО Украины как полноценная структура разрушена. Она перешла к очаговой обороне. Какие-то комплексы прячутся в жилых районах или в лесочках и пытаются постреливать. Иногда добиваются каких-то успехов, но вернуть таким образом контроль над своим воздушным пространством Украина не может. Поэтому они, собственно, и просят у Запада — дайте нам самолеты, дайте нам ЗРК.

— Все более-менее крупные украинские города и населенные пункты превращены в узлы обороны, основу которых составляют бронекулаки. Этими кулаками они часто делают вылазки и наносят удары по нашим колоннам. Учитывая, что таких узлов обороны в зоне ведения боевых действий еще очень много, сколько они продержатся и насколько опасны для нас?

— Если пропустить такой удар, то он может много бед натворить. Но там висят наши беспилотники, и это все отслеживается. Последняя попытка высунуться из Харькова закончилась для них достаточно плохо. Возле Балаклеи артиллерия и авиация их размолотили. Плюс у них нарастает кризис с топливом, поскольку наша авиация методично уничтожает их нефтебазы, нефтехранилища, скопления заправочной техники. Потому горючего для танков становится все меньше. Это приводит к тому, что при отступлении они бросают огромное количество исправной техники. Это было видно и под Счастьем, и под Волновахой, и в других местах. Просто кончается горючее, и техника становится бесполезной. Такая проблема на Левобережье Днепра стремительно нарастает. Во второй половине марта она встанет для ВСУ совсем остро.

— Конашенков говорит, что ВС РФ уничтожено уже порядка 130 беспилотных летательных аппаратов. Что это за беспилотники? Чьего производства? Сколько их еще осталось в наличии?

— Там сборная солянка. Это и турецкие «Байрактары», и израильские разведывательные беспилотники, и старые советские Ту-143 «Рейс», и всякие там крупные коммерческие и гражданские квадрокоптеры. В общем, достаточно пестрый парк. Первую партию «Байрактаров» практически всю уже уничтожили. Сейчас они уже второй партией воюют, которую им турки продают. Украинцы пытаются активно пользоваться беспилотниками, поскольку они неотъемлемая часть современной войны. Но при этом данное техническое средство — достаточно дорогой расходный материал. Его быстро сбили, и тебе необходимо сразу же новый произвести или закупить и воевать дальше. Сейчас уже ни одна война без беспилотников практически не ведется. На Украине есть опция постоянного пополнения парка беспилотников за счет покупки чего-то на рынке и за счет прямых поставок с Запада.

— Они для нас опасны?

— Конечно, опасны. Поэтому и требуется создание и поддержание на высоком уровне боеспособности тактической ПВО. Из опыта военных действий мы видим, что она достаточно успешно справляется со своими обязанностями. Партнеры Украины эти беспилотники ей поставляют, мы их перемалываем. Какой-то ущерб они, безусловно, наносят, но мы их быстро уничтожаем. В целом идет процесс, знакомый по ряду других локальных войн.

— Если посмотреть на карту активных боевых действий, то их зона пока что ограничивается с юга на север Николаевской и Житомирской областями. От Винницы до Львова все спокойно. Мы туда не пойдем?

— Никто таких планов не раскрывает. Это военная тайна. Даже если кто-то бы и знал эти планы Генштаба, то кто бы вам их сказал в интервью? Полной ясности, как именно собираются вести данную операцию ВС РФ, нет. Предположений разного рода много. Российские войска и народная милиция ЛДНР сейчас наступают во многих местах. Авиация и огневые системы дальнего действия наносят высокоточными боеприпасами удары и в западных районах. Аэродром в Виннице уничтожили. Бомбили военные объекты под Ровно. Последний пример — это поражение ракетами большой дальности учебных центров Вооруженных сил Украины в населенном пункте Старичи и на военном полигоне Яворовский. Итог, по словам Конашенкова, которого вы уже цитировали, — уничтожены до 180 иностранных наемников и крупная партия иностранного вооружения, которым все последние недели страны НАТО снабжали Украину. Так что удары наносятся, просто не так интенсивно. Постепенно огневое давление и активизация ракетно-бомбовых ударов будет нарастать и смещаться на запад. Но реального понимания, что именно заложено в плане Генштаба относительно целей, сроков и задач операции, нет.

— Онуфриенко в очередной сводке сказал, что те вооружения, которые сейчас идут с Запада, не поступают в сражающиеся части, а оседают на Западной Украине, и здесь формируется мощнейший кулак. Как он говорит, возможно, для того, чтобы потом создать здесь какую-нибудь Галицкую республику или что-то подобное. Но это предположение. А может ведь статься, что этот кулак вместе с наемниками потом ударит по уставшей и потрепанной в боях российской армии.

— Да, они могут этот кулак как использовать на Западной Украине, так и усиливать какое-то уже сражающееся направление. Например, попытаться что-то перебросить под Киев или под Одессу. Проблема в том, что там тяжелой сухопутной техники мало. Наиболее боеспособная ее часть все-таки была на Левобережье. Эти формирования могут создать нам какие-то проблемы в среднесрочной перспективе, но бросить их куда-то в угрожающем масштабе сейчас они не могут. Они занимаются накоплением сил для более длительного конфликта.

— Была информация о том, что российская авиация активно и плотно работала по бывшей гордости советской индустрии — Харьковскому тракторному заводу имени Малышева, а сейчас танкостроительному. Если это делается в рамках демилитаризации, то почему мы так же активно и плотно не бомбим другие объекты, например в Днепропетровске — можно сказать, столице украинского ракетостроения?

— Номенклатуру ударов определяет Генштаб. Он не раскрывает, по какому принципу выбираются те или иные объекты. Есть определенный набор целей. Их выбили, переходят к следующим. Удары наносятся каждый день, и, очевидно, эти удары наносятся не в хаотичном порядке, а в определенной плановой очередности. То, что уже уничтожено, по всей видимости, считалось более приоритетным, чем то, что еще не уничтожено. Конфликт-то еще не заканчивается. В ближайшие недели много чего будет уничтожено.

— Хорошо, вот мы сейчас все эти заводы уничтожим, а кто потом станет восстанавливать эти гиганты индустрии?

— Никто не собирается их восстанавливать. Одна из основных задач операции — демилитаризация. Зачем Украине много военных заводов?! Украина не должна угрожать военным путем России. Уничтожение военной инфраструктуры, ликвидация наступательных вооружений и ликвидация индустриальных возможностей для производства опасного для России оружия — это неразрывные цели и задачи операции. Россия уже озвучила, что заводы, которые занимаются ремонтом и производством военной техники, являются законными военными целями. Соответственно, чем дольше Украина и ее покровители будут затягивать военные действия, тем меньше у них останется предприятий.

— Теперь о странных заявлениях нашего МИДа. «Специальная военная операция РФ не ставит целью свержение действующей власти Украины или разрушение ее государственности, она направлена на защиту Донецкой и Луганской народных республик, демилитаризацию и денацификацию страны, а также на устранение военной угрозы для России», — говорит официальный представитель МИД Мария Захарова.
Это звучит очень странно. Как, например, можно было бы демилитаризовать, денацифицировать и устранить военную угрозу со стороны Германии, не разрушив еt национал-социалистическую государственность и не свергнув власть Гитлера и его команды?

— Термин «денацификация» не раскрывается и не конкретизируется. По-видимому, есть какой-то набор требований, который планируется обсуждать после подписания условий капитуляции режима Владимира Зеленского. Пока он их не подписал. Да, Россия говорит о том, что он их должен подписать как действующий президент Украины. Не подписывает — хорошо, значит операция продолжается. Чем дольше и яростнее будет украинское сопротивление, тем жестче будут условия капитуляции. В какой-то момент Зеленского могут просто перестать признавать президентом Украины, и все. У России есть широкое пространство для маневров. До недавнего времени мы и ДНР, и ЛНР официально признавали частью Украины. Сейчас наш МИД говорит, что президентом Украины является Зеленский, а через неделю может сказать, что мы так уже не считаем, потому что Зеленский упустил время. Реально Зеленский уже просто американская марионетка, потому, пока нам это выгодно, признаём его президентом. Станет невыгодно — перестанем признавать.
Можно сказать, что Россия выступает за «финляндизацию» Украины. То есть за превращение ее в нейтральную страну с запретом неонацистских формирований. Закрепление ее нейтрального статуса в Конституции страны и прекращение ее освоения военным образом иностранными государствами. Это тот процесс, который произошел в Финляндии после ее поражения во Второй мировой войне, когда страна приняла условия Советского Союза и превратилась из, по сути дела, фашистского государства в нейтральное.

— Неужели натовцы при том уровне русофобии, который сейчас разожжен, на это согласятся?

— То, что останется от современной Украины, будет представлять из себя такой «клоповник» типа Идлиба (город в Сирии — прим. ред.). Там станут бегать шайки нациков под крышей своих покровителей, но реально их использовать можно будет только в каком-то террористическом виде. Глобальной какой-то угрозы с ядерным или бактериологическим оружием они представлять уже не будут. Там просто для этого ничего не останется.

— Лояльных России людей или партий на Украине сейчас практически нет. Даже платформа «За жизнь» Медведчука и Бойко заняла «патриотическую» позицию против нас.

— Искать сейчас на Украине пророссийских политиков, как и вообще политические силы, ратующие за мир и дружбу с Россией, — все равно что искать просоветские силы в нацистской Германии 1944–1945 годов. Да, там были силы, которые выступали против продолжения войны, даже за убийство Гитлера и какие-то переговоры с союзниками, но в условиях фашистского террора никакая открытая политическая жизнь невозможна. Сейчас на Украине нет никакой политической жизни. Там установлен режим фашистской диктатуры, где несогласных просто убивают. Политическая жизнь может начаться на освобожденных территориях или в условиях нейтрализации Украины. А сейчас нет. Поэтому военные решают задачу, чтобы на Украине прекратился фашистский террор и появилась политическая жизнь.

— А Виктор Медведчук-то где, почему его не видно и не слышно? Он живой вообще?

— Виктор Медведчук — давно отыгранная карта. Его, конечно, могут еще для чего-то использовать, но особой популярностью на Украине, в том числе и на юго-востоке, он никогда не пользовался. Он пытался себя позиционировать и продавать в качестве некоего представителя юго-востока, но это были внутриэлитные продажи. На деле его партия всегда имела достаточно низкий рейтинг. Его, конечно, могут куда-то пристроить, но на деле это фигура дутая и бесперспективная.

— То есть вы считаете, что после окончания силовой операции на Украине появятся какие-то политические силы, выступающие за добрососедские отношения с Россией?

— Будет достаточное количество партий, выступающих за нейтрализацию Украины, за ее внеблоковый статус. Главное, чтобы все эти условия были прописаны в украинской Конституции. Это все, конечно, понадобится утрясать с Западом, но до этого еще нужно, что называется, доехать. Пока этого ничего нет, и операция продолжается.

— А что со знаменитыми украинскими олигархами — Коломойскими, Ахметовыми, Фирташами и прочими?

— Ринат Ахметов выступает. Говорит, что он патриот, что деньги перечисляет на оборону, и все в таком духе. И не только он. Другие тоже выступают, потому что понимают, что в Донбассе для них уже все закончилось. Если что и оставалось до сих пор, то всё теперь отберут подчистую. Есть риск и на других освобожденных территориях потерять активы. Но тут выбор небольшой: если вы связались с фашистами, то сами окрасили себя в эти цвета. Теперь не удивляйтесь последствиям. У нас еще в Крыму есть некоторая собственность украинских олигархов, до конца не отобранная. Теперь в ответ на национализацию российской собственности на Украине вполне могут все отобрать. С Россией эта публика вряд ли будет как-то сотрудничать. И это хорошо. Этих кровососов и от Донбасса, и от России надо отцеплять, и как можно скорее.

— А где бывшие украинские президенты? Кравчук еще полгода назад позировал с двустволкой Геринга и говорил, что будет стрелять «москалей».

— Они живые и тоже выступают. И Кравчук, и Кучма говорят, какие они мегапатриоты. Но это все лай бессильных. То, что они нас ненавидят, мы всегда прекрасно знали. Территориально кто-то из них сейчас окопался на Западной Украине, кто-то уже в Европе. Это непринципиально, потому что ничего нового они сказать не могут. Они повторяют то же самое, просто сейчас стало больше истерики и больше проклятий. Я считаю, что смысла обращать на них внимания нет никакого. Это исторический утиль.

— Какие настроения царят в украинской диаспоре в России? Кто-нибудь из ее среды пошел воевать против националистов в нынешней операции РФ?

— Разные настроения. Кто-то выступает против военной операции, выходит на митинги. При этом огромное количество людей бежало в Россию после майданной революции и развязанной на Украине гражданской войны. Это масса политэмигрантов, интеллигенции, просто людей, не принявших оголтелый национализм и террор по отношению к инакомыслящим. Эти люди с воодушевлением принимают российскую операцию в надежде, что их страна станет нормальной и кто-то даже сможет вернуться к себе домой, где много лет не был. Сейчас, если этот человек вернется, его могут просто убить. Если мы посмотрим на социологию поддержки силовой операции России среди ее граждан, то ее уровень достаточно высокий. По разным подсчетам, это не меньше 70 процентов. Я думаю, что в среде украинской диаспоры в России уровень поддержки примерно такой же, потому что с Украины бежали прежде всего российские симпатики, а не западные.

— А как вы относитесь к террористическим угрозам со стороны Украины?

— В России есть более чем богатый опыт работы с такой публикой на Кавказе и в Сирии. С окончанием активных боевых действий на освобожденных территориях будет еще проводиться контртеррористическая операция по уничтожению оставшихся там недобитков и неонацистских банд. Этим станут заниматься с поправкой на местные особенности и делать так же, как это делают на Кавказе, в Сирии, во внутренних регионах России, где выявляют и ликвидируют ячейки радикальных исламистов из числа мигрантов и не только. Это длительный, но понятный процесс. В конечном итоге с кем-то договорятся, а непримиримых в землю уложат.

— Путин дал команду усилить западное направление в связи с наращиванием сил НАТО у наших границ. В чем именно будет заключаться это наращивание?

— Прямая война НАТО с нами маловероятна, потому что она практически сразу станет ядерной. России сейчас необходимо решить украинский вопрос, но параллельно уже идет укрепление наших западных рубежей. Будет наращивание группировки в Калининграде, укрепление войск в Беларуси. Вопрос о поставках новой техники в Беларусь решен. Соответственно, войск и техники на западе у нас станет больше. Активно формируется новый железный занавес, и по обе стороны этого занавеса будут стоять войска. Только раньше он проходил по территории Германии, а сейчас будет проходит на границах Беларуси, России и Украины.

— А что с Кубой, Венесуэлой и Никарагуа? Будем наращиваться и противостоять супостатам, коли пошла такая война нервов?

— Ну пока натовцы ракеты не размещают в Восточной Европе, мы тоже ничего не размещаем в Латинской Америке. Опции такие есть. Венесуэла и Куба — потенциальные районы размещения такого оружия. Это козырь в наших руках, и его сейчас выбрасывать просто так никто не будет. Его держат про запас.

— Не сорвут ли санкции наши оружейные программы?

— Я думаю, возникнут определенные технологические проблемы, но в последние годы наша промышленность все-таки стала больше ориентироваться на отечественных и, скажем так, незападных поставщиков. Есть много обходных маневров. Тот же Иран в условиях жесточайших санкций сумел и новые баллистические ракеты разработать, и одну из самых передовых в мире программ БПЛА создать. А у России таких возможностей гораздо больше, чем у Ирана. Потому в основном эти проблемы решаемы.

— Недавно СМИ и телеграм-каналы сообщили о взрыве драмтеатра в Мариуполе. Причем изначально это пытались преподнести как последствие взрыва российской авиабомбы — притом что в театре прятались тысячи мирных жителей, которые, к счастью, остались живы. Это тоже ведь была попытка создать информационную бомбу на гибели невинных людей?

— Эта бомба, скажем так, не взорвалась в полную силу от того, что последовало множество предупреждений, опубликованных еще за четыре дня до этой провокации. Есть свидетельства людей, которые там были. Сообщили, что люди в бомбоубежище все живые. Сейчас станут допрашивать пленных на предмет организации провокаций. Думаю, примерно через неделю появятся видео с показаниями задержанных и свидетелей.
В настоящее время бои уже идут в городских кварталах Мариуполя. Непонятно, сколько осталось сил у националистов, но постепенно город зачищается. Накануне 30 тысяч человек уже смогли выйти за городскую черту. Опять же это показатель того, что полностью Мариуполь националисты не контролируют, и люди бегут оттуда в направлении российской границы.

— Не слишком ли мы вежливы? Я понимаю, что мы бережем мирное население, но это затрудняет нам продвижение.

— Правильно, мы платим дополнительную цену, в том числе жизнями военных, за то, чтобы спасать гражданское население. Это опять же показывает, что цель операции не война с украинским народом, а война с украинским нацизмом. Мы отделяем украинский нацизм от украинского народа. И это часть борьбы за умы людей. В связи с этим мы можем вспомнить, что, когда советские войска входили на территорию Германии, Сталин дал приказ не чинить насилия над мирным гражданским населением под угрозой смертной казни. Лозунг «Убей немца!», который был нужен в тяжелые годы войны, перестал быть актуальным, когда мы уже погнали фашистов с нашей земли и пришли на немецкую территорию. В этом плане позиция Путина и военного руководства, в принципе, копирует те подходы, которые использовал Сталин по отношению к мирному населению Германии. То есть ни в коем случае не допускать изнасилований, грабежей, мародерства. И мы видим, что сообщений о том, будто российская армия специально убивает гражданских, ну просто нет, за исключением фейковых сообщений украинских телеграм-каналов. Мы готовы платить дополнительную цену, чтобы не вести военные действия как мясники. Мы не идем как завоеватели, мы идем как люди, которые освобождают Украину от нацизма.

— Кстати, как вы думаете, зачем нужно было Рамзану Кадырову приезжать на Украину непосредственно в зону боевых действий?

— Чтобы поддержать своих военных на фронте, показывая, что он не побоялся приехать и встретиться со своими людьми. Одновременно это показывает, что Украина находится сейчас в супертяжелом положении, раз даже Рамзан Кадыров, которого незаметной фигурой не назовешь, может взять и приехать в Незалежную и оказаться где-то там рядом с Киевом и заодно потроллить украинское руководство. Он и сам себя показывает: «смотрите, вот я какой — не побоялся и приехал к вам под Киев. Я уже рядом. Не вы где-то мне грозите, а я уже к вам прибыл и стою у вашего порога». Опять же, это элемент информационной войны. С точки зрения пиара Кадыров, конечно, там делает много. Он и себя как бы медийно капитализирует, и заодно помогает оказывать информационное давление на киевский режим.

— Таким образом, с нашей стороны воюет интернационал: чеченцы, русские, татары, «боевые буряты», а с их стороны — именно националисты. Это же интернационал против национала!

— Да, и буряты там сражаются. Что касается чеченских подразделений, то они воюют вместе с общевойсковыми подразделениями и решают общие задачи. Это помогает (как минимум на время) снимать напряжение по национальной линии, потому что русские и чеченцы проливают кровь вместе. На Украину едут и осетины, и армяне, и представители других народов. С точки зрения интернационального фактора это достаточно важный момент.

— А что с иностранным легионом Украины? Он рассыпался, я так понимаю?

— Он получил серьезные потери после высокоточного удара по Яворовскому полигону. Сейчас у них идет перестройка тактики: наемников больше не будут собирать такими толпами и концентрировать в одном месте. Конечно, это большое достижение российской разведки, которая выявила такое скопление. Батальон наемников вывели из строя практически сразу. Притом что в составе так называемого «Иностранного легиона Украины» либо просто наемники, воюющие за деньги, либо различные ультраправые. Плюс какой-то процент обычных ветеранов боевых действий. Но сейчас их воинственный пыл поубавился.

https://colonelcassad.livejournal.com/7503451.html