Есть у землян интересный социальный признак, присущий всем известным народам. Это Раскольничество. 

В разных эпохах, в той или иной социальной сфере — важной и не очень – вдруг вспыхивает как инфекция некая ИДЕЯ, которая мгновенно и неизбежно раскалывает общество кривым и кровавым бергшрундом. Социальная трещина идет неотвратимо и необратимо — по семьям, по старинным друзьям, по любимым и близким – разбрасывая их по разным берегам возникающей новой реальности: Староверы или Никонианцы. Гугеноты или Католики. Белые или Красные. ЗАковидники или ПРОТИВковидники…

Хотя… пожалуй, раскольников не бывает у японцев, у этого странного народа даже нет личного местоимения в языке... Наверное, японцы все-таки не земляне... Точно! Они – колесники. ((с) Саймак) ШУТКА.

Раскольническая идея не обязательно имеет всепланетный охват, как это мы наблюдали в связи с новой ковид-идеологией, расколовшей общество во всех странах. Распространено раскольничество и внутри отдельных общественных субкультур.

Одним из примеров такого раскола является идея «отдельной украинской национальности». Трещина этого раскола кровоточит в русском обществе  уже более ста лет.

Автором и проводником этого раскола в России является историк, профессор львовского университета Михаил Сергеевич Грушевский (1866-1934).  Созидатель украинской государственности родился в Польше, которая тогда еще была в составе Российской империи. Его отец был преподавателем русского языка и автором учебника по церковнославянскому языку, официально принятым Министерством образования Российской империи. Михаил получил в наследство от отца авторские права на эту книгу, что впоследствии позволило ему вести безбедную жизнь за счет российской государственной казны. 

Чтобы понять, почему у Михаила Грушевского вдруг возникла такая идея — описать некую государственность альтернативную российской — обратимся к Ostarrichi (Восточная страна, нем.) — к истории Австрийской империи, ибо фокус с изобретением украинской государственности напрямую связан с австрийскими немцами. Ну действительно,  куда ж мы, русские, и без немцев…

В Австрийской империи в середине 19 века было неспокойно. Галичина особенно бузила и выстегивалась из немецкой упряжки. Из 36 миллионов граждан Австрийской империи значительное большинство – более 70% — составляли вовсе не немецкоязычные народы — венгры, чехи, итальянцы, поляки, хорваты, словаки, русины, малороссы, румыны – которые при этом активно сопротивлялись государственной австрийской политике насильственной германизации. В череде революционных восстаний в Австрийской империи в 1848-1849 годов одними из главных целей были провозглашены признание национальных языков и предоставление культурно-политических автономий.

В результате революционных потрясений в Австрийской империи постепенно стала прорастать программа федерализации страны (в 1867 году выдвинутая венграми), но одновременно с этим имперская власть задумалось и о решении главнейшей этнической проблемы Австрии — ситуации, когда русское население Галичины, и других славянских подконтрольных Вене земель, тяготеют к России. Это явление было весьма опасным вектором народных настроений в сторону Российской империи.

Именно тогда, из русинов и малороссов Галичины методом щедрых посулов и угроз немцы начали ковать новую этническую общность. Официальные власти Вены прямым текстом донесли до подвластного ей славянского населения, что на государственную поддержку можно рассчитывать только в том случае, если отказаться от совместной этнической идентификации с русскими. Вместе с этим Вена с воодушевлением принялась создавать разнообразные атрибуты новой этнической общности. Для начала, аккуратные германцы взялись за фундамент — правописание для нового этноса. За основу был взят упрощенный алфавит (в простонародье «кулишовка») — созданный писателем и просветителм П.А. Кулишом (1819-1897) в середине 19 века с целью облегчить обучение крестьянских детей грамоте.

В Австрийской (с 1867 г Австро-Венгерской) империи «кулишовка», а затем в 1892 году еще более далекая от русского языка «желеховка» была объявлена письменностью нового этноса, альтернативного русскому. «Кулишовка» и «желиховка» представляли собой фонетическое письмо — то есть слова пишутся так же, как и звучат, правописание практически отсутствует. Но поскольку в разных регионах слова звучат обычно по-разному – всегда присутствует местячковый говор — то и новую фонетичность (одинаковость звучания) необходимо было задекларировать единым образом для вновь созданного этноса. Дело пошло.

Но, как известно — аппетит приходит во время еды. Австрийская имперская знать быстро сообразила, что «русский национальный вопрос» можно попытаться использовать для расширения собственных границ за счет восточного соседа, если расширить созидаемый ими этнос на восток, воспитав на российской территории «новых антирусских». Поэтому в воспитании новой народности к концу 19 века хитрые австрийцы уже не ограничивались Галичной, а принялись по всей Малороссии финансировать создание «культурно-просветительских организаций», пропагандирующих «инаковость» населения юго-западных регионов Российской империи.

Задумка австрийского правительства весьма понравилась стремительно крепнущей Германии, которая всегда проявляла неподдельный интерес ко всему, что связано с Российской империей. Все-таки как же удивительно мы, русские, веками связаны с немцами! Связаны как-то хитро и глубинно, где-то на уровне «уицраоров» — демиургов государственности ((с) Д.Андреев. «Роза Мира») и никак нам друг от друга не оторваться... несмотря на идиотов-шольцев или безумных гретт.

Сам писатель Кулиш был в ужасе от того, как быстро и качественно – по-немецки ладно — австрийская знать вымостила дорогу в ад для малороссов из его благих просветительских помыслов о всеобщей грамотности. В своем письме от 16 октября 1866 года П.А.Кулиш пишет:

«…Вам известно, что правописание, прозванное у нас в Галиции «кулишивкою», изобретено мною в то время, когда все в России были заняты распространением грамотности в простом народе. С целью облегчить науку грамоты для людей, которым некогда долго учиться, я придумал упрощенное правописание. Но из него теперь делают политическое знамя. Австриякам приятно, что не все русские пишут одинаково по-русски; они в последнее время особенно принялись хвалить мою выдумку: они основывают на ней свои вздорные планы и потому готовы льстить даже такому своему противнику, как я... Теперь берет меня охота написать новое заявление в том же роде по поводу превозносимой ими «кулишивки». Видя это знамя в неприятельских руках, я первый на него ударю и отрекусь от своего правописания во имя русского единства...»

Из-такой, казалось бы, безобидной мелочи — из-за вмешательства одного талантливого человека в важнейший носитель русской ментальности – язык — Русское единство пошатнулось и Русский Мир вдруг дал еле заметную трещину раскола…

Однако через пару десятков лет стало ясно, что «кулишовки и немецких пряников с колбасой» не хватает для полноценности самосознания новой народности. Представители «новоиспеченного этноса» в быту продолжали считать себя русскими и путались в названиях — еще в начале 20 века самоназывались кто во что горазд — и малороссияне, и русины, и украинцы, и южнорусы.

Необходимо было слепить тонкое сакральное тело этноса, оживить его, вложить в него душу – создать мифологию, нарисовать историю, сказки о героях, придумать иные бытовые правила. То есть для созидания новой страны нужен был геополитический ФРАНКЕНШТЕЙН.  И вот на этом самом этапе к большой игре в «антирусский народ» и был подключен Михаил Сергеевич Грушевский. 

Видится в этом что-то метафизическое… и в рождении, и в воспитании этой исторической фигуры – М.C. Грушевского – по странной иронии судьбы возросшей именно в Царстве Польском Российской империи в семье углубленной в лингвистику... Даже интересно, что на его счет сказал бы наш уважаемый метафизик Галкин?

Культура владения русским языком в семье Грушевских была на высоком уровне. По некоторым свидетельствам в этой семье бытовала любимая игра: дети вместе с отцом занимались «языковой эквилибристикой» — придумывались термины и нужно было угадать и описать, а что же они значат. Возможно, будущая «украинская мифология» зародилась у Миши Грушевского еще во время этих безобидных словесных баталий?

В Российской империи середины 19 века топоним «украина» активно использовался в бытовом русском языке как имя нарицательное, которым обозначали «пограничье» некой территории. Была Киевская украина, Черниговская украина, Полтавская украина — примерно в таком же значении, в котором мы сейчас используем топоним «область». И вместе с тем, в традиционном бытовом русском словообразовании тогда принято было называть социальные субкультуры по месту их бытования, ну например говорили – «приехала семья чалдонов» или «он сибиряк». А чалдоны – это всего лишь русские казаки, которые с Чала и Дона, а сибиряки – соответственно из Сибири – всё без какой-либо этнической нагрузки. Есть множество и других аналогичных примеров, но если «крупными мазками», то суть понятна – таков тогда был мир и в такой вот языковой среде жил и рос Михаил Сергеевич Грушевский – автор и идеолог будущей новой украинской государственности.

Михаил Грушевский (сидит первый справа) с родителями, братьями Захарием и Федором, сестрой Анной. 1876 год.

В середине 19 века князь А. Голицин издает переведенную на русский язык по старинному изданию от 1651г. (либо по изданию от 1660г., которое сейчас хранится в РГАДА) книгу французского путешественника, воина, инженера, математика и картографа Гийома Левассера де Боплана, в которой француз впервые описал земли и составил первые карты обширной русской территории вокруг Днепра. Книга называлась «Описание Украины».

Книга Гийома Левассера де Боплана.

По некоторым свидетельствам, на юного Михаила Грушевского эта книга произвела сильнейшее впечатление. Кто знает, может именно тогда зародилась в голове будущего талантливого ученого идея придумать государство по мотивам любимой книги, написанной древним французским путешественником.

В самом конце 19 века году австрийские власти предлагают Михаилу Сергеевичу Грушевскому переехать во Львов и вплотную заняться темой нового этноса Малороссии.

Профессор Михаил Сергеевич Грушевский

Львов – старейший университетский город, крупный научный центр Австро-Венгрии и Польши. Львовский университет вырос из Коллегиума Иезуитов (1608), статус университета получил еще в 1661 году. Университетское здание прекрасной архитектуры, своя кафедра, щедрое финансирование – и Михаил Грушевский не устоял. В 1894 году он перебрался во Львов и с воодушевлением взялся за предложенный заказ.

В своей работе над австрийским заказом Грушевский принимает за основу лингвистический топоним «украина» (может быть, он взял название для новой страны, листая любимую книгу о русском путешествии Боплана?) и соответственно в качестве этнонима для будущего народа победило название «украинец».

Практически сразу Грушевский создает свою глобальную концепцию беспрерывного этногенеза украинцев со времен прихода на Русскую равнину племен Антов. Затем красиво рисует несколько новых аксиом о процессе возникновения государственности в Древней Руси, и вот оно! Согласно концепции Грушевского из бывшего Древнерусского государства по мановению волшебной палочки на бумаге появляется древняя «Украинская держава».

И опять я не могу отделаться от мысли о метафизике – антирусский синтетический проект «украина» родился внутри древнейшего иезуитского «капища» (коллегиум иезуитов — с 1661 львовский университет). Как будто сам дух католичества жаждал сразиться с наследницей древней Византии, с Третьим Римом, с оплотом Православия… вот прямо так и слышится поступь истории...

Дальше больше. Красивым глубоким русским языком Михаил Грушевский пишет серию исследований по «истории Украины», публикует их и садится за написание своей многотомной «Истории Украины-Руси». В качестве одной из главных аксиом, не предполагающей никакого подтверждения, появляется указание, что все жители Древней Руси самоназывались украинцами начиная с 16 века.

(в том числе, видимо, и Иван Грозный?!).

Мне вот интересно, а почему только с шестнадцатого? Почему не с шестого или девятого… Поскромничал львовский профессор? Я полагаю, что здесь все дело в византийских базилевсах, которым  делать было нечего и они строчили и строчили исторические документы все время пока стояла Византия. Большую часть письменных источников по истории до 15 века мы знаем из записок базилевсов, а там, разумеется, нет ни слова ни об украине, ни об украинцах... Одни только русские на Русской равнине... :)  Поэтому пришлось Грушевскому выворачиваться — только с шестнадцатого века, мол, самоназвались!

Впоследствии, выдержки из томов Грушевского были растиражированы по массе российских учебников, благодаря труду и финансам  австрийских и польских политических деятелей. Во многие учебные заведения эти учебники предлагались совершенно бесплатно. Ну а кто ж откажется от красиво изданных и бесплатных книжек по истории?

Тем временем в мир пришел воинственный 20 век. Тревожным пульсом приближалась Первая мировая война. Внутреннюю жизнь империй и стран лихорадило революционными склоками.

Львовский профессор, сохранивший российский паспорт, все чаще навещает Киев, где активно ведет проавстрийскую пропаганду, в том числе распространяя печатную продукцию антироссийского содержания. В 1914 году за этим шпионским занятием его задерживают жандармы и отправляют в ссылку в Симбирск.

Однако либерально-интеллигентная псарня — макаревичи/урганты/галкины того времени – гневно тявкая из-под лавки забросали царя-батюшку письмами в поддержку австрийского профессора, и добрый русский Царь отпустил Грушевского из ссылки продолжать вредить России.

А в России Революция… 

События опережают календарь... Грамотный оратор Грушевский быстро набирает революционно-политический вес. Он не оставляет идею украинизации, и профессионально хлопая грамотной речью по ушам красным товарищам и соратникам,  упорно протаскивает своего геополитического птенца — чудовище «украина-не-Россия». 

Чудовище удалось на славу – уже в 1918 году в Малороссии начали жечь школы, потому что в них учили на русском языке, а улицах Киева в это самое время укро-фанаты уже могли убить за русскую речь.

Так на русской земле проклюнулся австрийский птенец «украина-не-Россия» и зажил… зажил, потихоньку набирая вес и расширяя своим клювом трещину РАСКОЛА внутри Русского мира…

Как известно, писателя или художника не обманешь нарисованными атрибутами бытия — истинный художник всегда постигает, видит и отражает самую суть времени и пространства в котором живет. Этим они от нас, не-художников отличаются, нас-то легко обмануть, умело показав нарисованную реальность на ширме (СМИ). 

Вот что писал в 1937 году о небывалом явление украинизации Малороссии гениальный Михаил Булгаков в своей «Белой гвардии»:

 «...  вы извольте это понять как-нибудь! Всегда был доктор Курицкий, а тут гляньте — немедленно стал Курыцький, и по-русски перестал понимать, сволочь, за одну только ночь!...» или еще там же «...Нет, вы докладывайте мне по-украински, адьютант! Я не постигаю, почему все мои офицеры поголовно не знают языка своей страны!...»

А как тонок сарказм полтавского писателя Павел Губенко (он же Остап Вишня 1889–1956), писал в самом начале 20 века:

«Был когда-то, как вы знаете, недоброй, бородатой памяти профессор Грушевский. Он научными своими разведками окончательно и убедительно доказал, что вот та обезьяна, от которой, по Дарвину, произошел человек, — так обезьяна та была из украинцев. И что вы думаете, так и могло быть, потому что при раскопках неподалеку от речки Ворсклы, как говорит профессор Грушевский, нашли два волоска — один желтый, другой — голубой. Так желтый волосок — с правого той обезьяны уха, а голубой — с левого. Против фактов не попрешь».

Остап Вишня

Исходя из всей вышеизложенной драматургии событий могу сказать только одно. Украинцы — это не нация. Это  русские раскольники 20-го столетия. 

Я уже слышу, как апологеты российского сепаратизма прямо сейчас говорят мне в экран голосами каких-нибудь собчак-хаматовых — 

«..как бы ни возникал этнос, но он уже возник. Пусть его создали искусственно, но он выжил. Поэтому руки прочь от новой народности. Украинец — это теперь отдельная нация. Все. Ушел ваш поезд, нужно было сто лет назад об этом думать. А сейчас оставьте в покое — это отдельное государство...»

Что им ответить? 

Созданное грушевским-франкенштейном его этнос-чудище и вправду  выглядит живым – лапами сучит, клювом долбит, желтая цыплячья головка колышется на длинной тощей шее, заботливо повязанной веселенькой голубой удавочкой с шипами – это чтобы управлять поворотами головы чудища было сподручнее…

И ведь совсем не случайно демократический запад зашелся такой феноменальной истерикой бросившись на защиту этого немчика-мутанта / чудовищного этно-птенца, сумевшего, наконец расколоть осточертевший им Русский Мир. 

Посмотрите – ведь демократический запад увидел в Русском Расколе свою глобальную историческую миссию. 

Запад бьется за «украину-не-россию», как мать за своего детеныша и буквально готовится погибнуть за него. Правда, пока только говорит об этом, посмотрим – захочет ли правда погибнуть. Но грозно себя ведет, грозно – и морщинистым кулачком нам грозит, и пузыри финансовые ртом пускает, и топает ножками, роняя ржавые пистоли – того и гляди – сподобится пожаловаться в Спортлото... а может даже в Объединенную Европейскую Лигу защиты глистов имени Гретты Тунберг...  

А ответить сепаратистам могу следующее.

Столетний немчик – этно-птенец «украина-не-Россия»– только кажется живым. Это робот. Робот, запрограммированный только на одну задачу –  Раскол в русском мире. Нет никаких других задач, традиционных в любом обществе –  вырастить талантливых ученых, музыкантов, художников, инженеров, архитекторов. Только одна всеобъемлющая задача – «Нет России. Увеличить Раскол».  Почему Россия так великодушно и несерьезно отнеслась сто лет назад к растущему под сердцем злобному немчику-мутанту? Как получилось, что Раскол за сто лет стал хирургической проблемой страны? Почему не залечили рану сто лет назад, когда она еще была неглубокой трещинкой?

Наверное, потому что историю творят не люди... И еще потому, что «Воланд может запорошить глаза кому угодно» (с).

В любом случае СЕЙЧАС я вижу только один выход – сковырнуть ублюдка, устранить его хирургически. То, что наши воины-освободители все смогут у меня нет ни грамма сомнения. Боюсь только одного – либеральной псарни, сидящей под лавкой нашего Правительства, которая лает и покусывает сидящих за ноги пытаясь переключать внимание. 

Поэтому ОЧЕНЬ боюсь ЛЮБЫХ переговоров с этно-чудовищем. Только срыть раскольников, и никак иначе. И потом долго, тяжело и неотвратимо залечивать глубокую гноящуюся трещину Раскола в Русском мире.

Также в тему...

"ПОСКРЕБИ РУССКОГО НАЙДЕШЬ..."