Нестор Махно был противником украинского государства

Владимир Смирнов

Анархисты-махновцы никогда не сражалась за государственность Украины

Некоторые пропагандисты пытаются представить бойцов и командиров Махновщины сторонниками украинской государственности. Такие мифы могут создаваться сознательно, либо по незнанию ситуации.

Революционная повстанческая армия Украины (РПАУ) под руководством Нестора Махно действовала преимущественно на востоке Украины в 1918—1921 гг. и насчитывала до 70 тысяч бойцов. Она никогда не выступала за украинскую государственность и вела боевые действия против украинских националистов — петлюровцев. Одновременно она сражалась и с другими силами.

Причина была простой — махновщина стояла за «чистую советскую власть» или за «вольный советский строй» — прямую демократию рабочих и крестьян (трудящихся) всех национальностей. Это означало, что самоуправляющиеся трудовые коллективы заводов, фабрик и сел захватывают собственность бизнесменов и землевладельцев, и распоряжаются ей совместно, т.е. превращают частную собственность в общественную.

Затем самоуправляющиеся коллективы создают ассоциации и сами принимают решение об устройстве хозяйства. Их выборные советы полностью контролируются регулярными собраниями коллективов с правом отзыва своих делегатов в любой момент. В такой системе нет богатых и бедных, нет наемного труда. Люди работают сами на себя. Это — бесклассовое и безгосударственное общество.

Идеологи и лидеры махновщины были анархо-коммунистами, впрочем, в условиях реальной жизни их идеи несколько трансформировались — вольные Советы и сама повстанческая армия может быть и не были государством, но определенно были формой власти — они преследовали своих вооруженных противников.

Пелюровщина (Директория Украинской Народной Республики, УНР, во главе с Симоном Петлюрой), напротив, стояла за украинское государство c чиновниками, налогами, бизнесом, частной собственностью и наемным трудом.

Так же махновщина была враждебна большевизму. Во-первых, она опиралась на крестьянское большинство (хотя были и рабочие-анархисты), а большевики грабили крестьян в ходе т.н. продразверстки, забирая у них силой произведенный продукт. Во-вторых, махновщина стояла за чистую власть советов рабочих и селян, в то время как большевики были силой, разрушавшей Советы и заменявшей их однопартийной диктатурой и государством, чиновно-бюрократической системой, управляемой партией. Собственность в модели большевиков принадлежала не обществу, а государству, т.е. партийно-государственной бюрократии, на которую обязаны были работать селяне и горожане.

Махновщина сражалась против петлюровцев (украинских националистов) еще и потому, что она не была национальным или националистическим движением. Дело не только в том, что она объединяла людей десятков национальностей. Повстанческая армия анархистов стояла за создание системы прямой трудовой демократии не только на Украине.

Она вела боевые действия в других регионах с целью расширения и внедрения своей модели и борьбы с большевиками: махновцы совершали рейды в Курскую область, договорились о сотрудничестве с повстанцами Григория Маслакова (поднявшими восстание в Первой конной армии — элитном соединении Красной Армии), посылали людей в Тамбовскую губернию, чтобы выяснить возможность взаимодействия с тамошним антибольшевистским восстанием (антоновщиной) и т. д.

Другое дело, что ситуативно махновщина действительно дважды заключала соглашения с большевиками о сотрудничестве, и один раз с петлюровцами. Но… махновцы вели двойную игру. У них была идея поднять восстания против большевиков в Красной Армии и у петлюровцев. Махновцы выступали за свободу своей пропаганды в рядах этих армий, считая, что их идеи более популярны и они привлекут на свою сторону основную массу рядовых солдат (идеи власти Советов, а не партий действительно были довольно популярны в то время).

О том, что махновцы собирались сделать с руководителями этих армий, ясно свидетельствует судьба атамана Никифора Григорьева, одного из независимых повстанческих командиров на Украине (махновцы заключили с ним и его армией союз, а потом застрелили его) и Евгения Полонского (одного из красных командиров, которого они казнили). В обоих случаях они смогли привлечь на свою сторону значительную часть солдат — григорьевцев и красноармейцев.

То же самое планировалось сделать и с петлюровцами. Ибо во время тактического союза с Петлюрой и армией УНР в 1919 г махновцами была организована боевая группа для физической ликвидации руководства этой самой УНР.

Утверждать, что махновщина стояла за независимую украинскую государственность на том основании, что она однажды заключила временный тактический союз с петлюровцами, с которыми в другое время воевала, это ровно такой же абсурд, как думать, что она была за Россию на том основании, что махновцы дважды заключали союз с большевиками, сидевшими в Кремле и управлявшими Россией. Махновцы российскую империю не любили — ровно по тем же причинам, по которым не любили любое государство. Другое дело, что в документах махновцев часто упоминается Украина и ее обустройство — просто потому, что на востоке Украины находились их основные базы.

Если некоторые украинские националисты попытались создать миф о махновщине как о национально-освободительно или националистическом движении — миф, не имеющий под собой никаких оснований, то некоторые анархисты придумали другой миф — о предательстве махновщины большевиками. Последнее относится к периоду, когда махновцы, заключив очередной временный союз с большевиками, приняли участие в совместной с Красной Армией операцией против войск Врангеля в Крыму в 1920-м году; победив, красные напали на махновские отряды. Все так и было, но проблема заключается в том, что и сами махновцы обычно действовали в схожей брутальной манере по отношению к союзникам.

Махновщина не была жертвой большевизма, ибо она сражалась с ним. И возглавлялась она не идиотами. Это были жесткие лидеры — люди со своими планами, которые не верили временным союзникам (точно также, как союзники не верили им). Они не верили ни петлюровцам, ни большевикам, ни Григорьеву, считая их стратегические цели (развитие государственных систем, власть и обогащение чиновно-бюрократического аппарата) полностью враждебными.

Поэтому практика махновцев была такая — заключить союз с враждебной армией, с ее помощью бить третьего врага, затем привлечь на свою сторону солдат союзной армии, интегрировать их, попутно уничтожив руководство этой союзной армии. Несколько раз это удавалось. В последний раз не удалось, ибо большевики, совместно с махновцами штурмовавшие Крым, нанесли удар первыми.

Как относиться ко всем этим фактам, разумеется, каждый решает сам.