«Революция рабов»: как рабы боролись за свою свободу, что из этого получилось и есть ли рабство в современном мире?

- португальский принц Генрих получил свое прозвище "Мореплаватель", или "Навигатор", за то, что практически всю свою сознательную жизнь посвятил исследованию новых земель и распространению на них власти португальской короны. Он не только снаряжал и отправлял экспедиции, но и лично участвовал в захвате Сеуты, основал знаменитую школу навигации и мореплавания в Сагреше.

Португальские экспедиции, отправленные принцем Генрихом, обогнули западное побережье Африканского континента, совершая разведку прибрежных территорий и в стратегически важных точках возводя португальские фактории. С деятельности Генриха Мореплавателя и отправляемых им экспедиций началась история португальской работорговли. Первые рабы были вывезены с западного побережья Африканского континента и доставлены в Лиссабон, после чего португальский престол добился у папы Римского разрешения на колонизацию Африканского континента и вывоз чернокожих невольников.
Тем не менее, до середины XVII века Африканский континент, в особенности его западное побережье, находились в спектре интересов португальской короны на вторичных позициях. В XV-XVI вв. своей основной задачей португальские монархи считали поиск морского пути в Индию, а затем обеспечение безопасности португальских фортов в Индии, Восточной Африке и морского пути из Индии в Португалию. Ситуация изменилась в конце XVII века, когда в освоенной португальцами Бразилии стало активно развиваться плантационное сельское хозяйство. Аналогичные процессы происходили и в других европейских колониях в Новом свете, что резко повысило спрос на африканских невольников, считавшихся гораздо более приемлемой рабочей силой, нежели американские индейцы, не умевшие и не желавшие трудиться на плантациях. Повышение спроса на рабов актуализировало внимание португальских монархов к своим факториям на западноафриканском побережье. Основным источником пополнения рабов для португальской Бразилии стало побережье Анголы. К этому времени Ангола начала активно осваиваться португальцами, обратившими внимание на ее значительные людские ресурсы. Если в испанские, английские и французские колонии в Вест-Индии и Северной Америке рабы поступали прежде всего с побережья Гвинейского залива, то в Бразилию основной поток направлялся из Анголы, хотя имели место и крупные поставки рабов из португальских факторий на территории Невольничьего Берега.

Позже, по мере развития европейской колонизации Африканского континента с одной стороны, и Нового света с другой, в процесс трансатлантической работорговли включились Испания, Нидерланды, Англия, Франция. Каждое из этих государств имело колонии в Новом свете и африканские фактории, откуда осуществлялся вывоз рабов. Именно на использовании рабского труда на протяжении нескольких столетий фактически основывалась вся экономика «обеих Америк». Получался своеобразный «треугольник работорговли». С западноафриканского побережья в Америку поступали рабы, с помощью труда которых на плантациях выращивали сельскохозяйственные культуры, на рудниках получали полезные ископаемые, затем экспортируемые в Европу. Такая ситуация сохранялась в целом до рубежа XVIII – XIX веков, несмотря на многочисленные протесты сторонников отмены рабовладения, вдохновленных идеями французских гуманистов или сектантов-квакеров. Начало конца «треугольника» было положено как раз событиями ночи 22-23 августа 1791 года в колонии Санто-Доминго.

Сахарный остров

К концу 80-х годов XVIII века остров Гаити, названный при его открытии Христофором Колумбом Эспаньолой (1492 год), был разделен на две части. Испанцы, первоначально владевшие островом, в 1697 году официально признали права Франции на треть острова, которая с 1625 года контролировалась французскими пиратами. Так началась история французской колонии Санто-Доминго. Испанская часть острова позже стала Доминиканской республикой, французская – Республикой Гаити, но об этом несколько позже.

Санто-Доминго представлял собой одну из наиболее значимых вест-индских колоний. Здесь находились многочисленные плантации, дававшие 40% всего тогдашнего мирового оборота сахара. Плантации принадлежали европейцам французского происхождения, среди которых, в том числе, было много и потомков евреев-сефардов, эмигрировавших в страны Нового света, спасаясь от европейских антисемитских настроений. При этом именно французская часть острова была наиболее значимой в экономическом отношении.

- как ни странно, историю французской экспансии на острове Эспаньола, переименованном впоследствии в Санто-Доминго и Гаити, начали пираты - буканьеры. Обосновавшись на западном побережье острова, они терроризировали испанские власти, которым остров принадлежал целиком и, в конечном итоге, добились того, что испанцы были вынуждены признать суверенитет Франции над этой частью своего колониального владения.

Социальная структура Санто-Доминго к описываемому времени включала в себя три основные группы населения. Верхний этаж социальной иерархии занимали французы – в первую очередь, уроженцы Франции, составлявшие костяк административного аппарата, а также креолы – потомки французских переселенцев, уже родившиеся на острове, и другие европейцы. Их суммарная численность достигала 40 000 человек, в руках которых была сконцентрирована практически вся земельная собственность колонии. Помимо французов и других европейцев, на острове проживало также около 30 000 вольноотпущенников и их потомков. В основном это были мулаты – потомки от связей европейских мужчин с их африканскими рабынями, получавшие освобождение. Они, конечно, не были элитой колониального общества и признавались расово неполноценными, но в силу своего свободного положения и наличия европейской крови рассматривались колонизаторами как опора своей власти. Среди мулатов были не только надсмотрщики, полицейские стражники, мелкие чиновники, но и управляющие плантациями и даже владельцы собственных плантаций.

Внизу колониального общества находилось 500 000 чернокожих рабов. На тот период это была фактически половина от всех рабов, находившихся в Вест-Индии. Рабов в Санто-Доминго завозили с побережья Западной Африки – прежде всего, с т.н. Невольничьего Берега, расположенного на территории современных Бенина, Того и части Нигерии, а также с территории современной Гвинеи. То есть, гаитянские рабы были потомками проживавших в тех районах африканских народов. На новом месте жительства выходцы из различных африканских племен смешивались, в результате чего формировалась особая уникальная афрокарибская культура, впитавшая в себя элементы культур как западноафриканских народов, так и колонизаторов. К 1780-м гг. ввоз рабов на территорию Санто-Доминго достиг пиковых отметок. Если в 1771 г. ввозилось 15 тысяч рабов в год, то в 1786 году ежегодно прибывало уже 28 тысяч африканцев, а к 1787 году французские плантации стали получать 40 тысяч чернокожих невольников.

Однако, по мере увеличения численности африканского населения, в колонии нарастали и социальные проблемы. Во многом они оказались связанными с появлением значительной прослойки «цветных» - мулатов, которые, получая освобождение от рабства, начинали богатеть и, соответственно, претендовать на расширение их социальных прав. Некоторые мулаты сами становились плантаторами, как правило, обживая труднодоступные и малопригодные для выращивания сахара гористые районы. Здесь они создавали плантации кофе. Кстати, к концу XVIII века на Санто-Доминго приходился экспорт 60% потребляемого в Европе кофе. В руках мулатов к этому же времени оказалась треть плантаций колонии и четверть чернокожих рабов. Да-да, вчерашние рабы или их потомки не гнушались использовать рабский труд своих более темных соплеменников, будучи не менее жестокими хозяевами, чем французы.
Восстание 23 августа и "черный консул"

Когда произошла Великая Французская революция, мулаты потребовали от французского правительства уравнения в правах с белыми. Представитель мулатов Жак Венсан Оже отправился в Париж, откуда вернулся проникшийся духом революции и потребовал полностью уравнять мулатов и белых, в том числе и в области предоставления избирательных прав. Поскольку колониальная администрация была настроена куда более консервативно, чем парижские революционеры, губернатор Жаку Оже отказал и последний поднял в начале 1791 года восстание. Колониальным войскам удалось восстание подавить, а самого Оже арестовать и предать смертной казни. Тем не менее, начало борьбе африканского населения острова за свое освобождение было положено. В ночь с 22 на 23 августа 1791 года началось следующее крупное восстание, которым руководил Алехандро Букман. Естественно, что первыми жертвами восстания стали европейские поселенцы. Только за два месяца было убито 2000 человек европейского происхождения. Плантации также сжигались – вчерашние рабы не представляли себе дальнейших перспектив экономического развития острова и хозяйством заниматься не собирались. Тем не менее, первоначально французским войскам с помощью англичан, прибывших на помощь с соседних британских колоний в Вест-Индии, удалось частично подавить восстание и казнить Букмана.

Однако подавление первой волны восстания, начало которого ныне и отмечается как Международный день памяти жертв работорговли и ее ликвидации, лишь вызвало вторую волну – более организованную и, в силу этого, более опасную. После казни Букмана во главе восставших рабов встал Франсуа Доминик Туссен (1743-1803), более известный современному читателю как Туссен-Лувертюр. В советское время писатель А.К. Виноградов написал о нем и о Гаитянской революции роман «Черный консул». Действительно, Туссен-Лувертюр был фигурой неординарной и во многом вызывающей уважение даже у его противников. Туссен был чернокожим рабом, несмотря на свой статус получившим неплохое по колониальным меркам образование. У своего хозяина он работал лекарем, затем в 1776 году получил долгожданное освобождение и работал управляющим имением. Видимо, из чувства благодарности к своему хозяину за освобождение, а также по своей человеческой порядочности, Туссен вскоре после начала восстания августа 1791 года помог семье бывшего хозяина спастись и бежать. После этого, Туссен присоединился к восстанию и в силу образованности, а также незаурядных качеств быстро стал одним из его руководителей.

- Туссен-Лувертюр был, наверное, наиболее адекватным руководителем гаитян за всю историю борьбы за независимость и дальнейшего суверенного существования страны. Он тяготел к европейской культуре и своих обоих сыновей, рожденных женой-мулаткой, отправил на учебу во Францию. Кстати, позже они вернулись на остров со французским экспедиционным корпусом.

Тем временем, французские власти также демонстрировали противоречивую политику. Если в Париже власть оказалась в руках революционеров, ориентированных, в том числе, и на отмену рабовладения, то в колонии местная администрация, поддерживаемая плантаторами, не собиралась лишаться своих позиций и источников доходов. Поэтому наметилось противостояние между центральной властью Франции и губернатором Санто-Доминго. Как только в 1794 году во Франции была официально провозглашена отмена рабства, Туссен прислушался к совету революционного губернатора острова Этьена Лаво и во главе восставших рабов перешел на сторону Конвента. Лидеру повстанцев было присвоено воинское звание бригадного генерала, после чего Туссен возглавил боевые действия против испанских войск, пытавшихся, пользуясь политическим кризисом во Франции, прибрать к рукам колонию и подавить восстание рабов. Позже отряды Туссена столкнулись и с британскими войсками, также направленными из ближайших британских колоний на подавление восстания чернокожих. Показав себя незаурядным военачальником, Туссен смог изгнать и испанцев, и англичан с острова. Одновременно Туссен расправился и с вождями мулатов, пытавшихся сохранить лидирующее положение на острове после изгнания французских плантаторов. В 1801 году колониальное собрание заявило об автономии колонии Санто-Доминго. Губернатором стал, разумеется, Туссен-Лувертюр.
Дальнейшая судьба позавчерашнего раба, вчерашнего лидера повстанцев и нынешнего губернатора чернокожих, сложилась незавидно и стала полной противоположностью триумфу 1790-х годов. Связано это было с тем, что метрополия, где к этому времени находился у власти Наполеон Бонапарт, решила прекратить творящиеся в Санто-Доминго «беспорядки» и направила на остров экспедиционные войска. На сторону французов перешли вчерашние ближайшие соратники «черного консула». Сам же отец гаитянской независимости был арестован и вывезен во Францию, где спустя два года скончался в тюремном замке Фор-де-Жу. Мечтам «черного консула» о Гаити как о свободной республике вчерашних рабов не суждено было сбыться. То, что пришло на смену французскому колониальному владычеству и плантационному рабству, не имело ничего общего с подлинными идеями свободы и равенства. В октябре 1802 года вожди мулатов подняли восстание против французского экспедиционного корпуса и 18 ноября 1803 года смогли его окончательно разгромить. 1 января 1804 года было провозглашено создание нового независимого государства – Республики Гаити.

Печальная судьба Гаити

За двести десять лет суверенного существования первая получившая независимость колония превратилась из наиболее развитого в экономическом отношении региона Вест-Индии в одно из беднейших государств мира, сотрясаемое постоянными переворотами, с зашкаливающим уровнем преступности и ужасающей нищетой подавляющего большинства населения. Естественно, стоит рассказать, как это получилось. Через 9 месяцев после провозглашения независимости Гаити, 22 сентября 1804 года, бывший соратник Туссена-Лувертюра Жан Жак Дессалин (1758-1806), также в прошлом раб, а затем повстанческий командир, провозгласил себя Императором Гаити Яковом I.

- бывший раб Дессалин до освобождения звался в честь хозяина Жак Дюкло. Несмотря на то, что он стал инициатором настоящего геноцида белого населения на острове, своего хозяина он, по примеру Туссена-Лувертюра, спас от смерти. Явно, что Дессалину не давали покоя лавры Наполеона, но полководческий талант великого корсиканца у гаитянина отсутствовал.

Первоочередным решением новоявленного монарха стала тотальная резня белого населения, в результате которой на острове его фактически не осталось. Соответственно, практически не осталось и специалистов, способных развивать экономику, лечить и учить людей, строить здания и дороги. Зато среди вчерашних повстанцев появилось немало желающих самим стать королями и императорами.

Спустя два года после провозглашения себя императором Гаити, Жан-Жак Дессалин был зверски убит вчерашними соратниками. Один из них, Анри Кристоф, был назначен руководителем временного военного правительства. Поначалу он достаточно долго, пять лет, терпел сей скромный титул, однако в 1811 году не выдержал и провозгласил себя королем Гаити Анри I. Заметим – он был явно скромнее Дессалина и на императорские регалии не претендовал. Зато из своих сторонников сформировал гаитянское дворянство, щедро одаривая их аристократическими титулами. Вчерашние рабы стали герцогами, графами, виконтами.

На юго-западе острова после убийства Дессалина подняли голову мулатские плантаторы. Их руководитель мулат Александр Петион оказался человеком более адекватным, чем его бывшие соратники по борьбе. Императором и королем он себя провозглашать не стал, но был утвержден как первый президент Гаити. Таким образом, вплоть до 1820 года, когда король Анри Кристоф застрелился, опасаясь более жуткой расправы со стороны участников поднятого против него восстания, существовало два Гаити – монархия и республика. В республике было провозглашено всеобщее образование, организована раздача земель вчерашним рабам. В целом, для страны это были едва ли не лучшие времена за всю ее историю. По крайней мере, Петион старался хоть как то способствовать экономическому возрождению бывшей колонии, при этом не забывая поддерживать национально-освободительное движение в испанских колониях Латинской Америке – помогать Боливару и другим лидерам борьбы за суверенитет латиноамериканских стран. Однако, Петион умер еще раньше суицида Кристофа – в 1818 году. При власти преемника Петиона Жана Пьера Буайе оба Гаити были объединены. Буайе правил до 1843 года, после чего был свергнут и наступила та черная полоса в истории Гаити, которая продолжается вплоть до настоящего времени.

Причины тяжкого социально-экономического положения и постоянной политической неразберихи в первом государстве африканских рабов во многом заключаются в специфике той социальной системы, которая сложилась в стране после доколонизации. Прежде всего, следует отметить, что вырезанных или бежавших плантаторов сменили не менее жестокие эксплуататоры из числа мулатов и негров. Экономика в стране практически не развивалась, а постоянные военные перевороты лишь дестабилизировали политическую ситуацию. ХХ век оказался для Гаити еще хуже века XIX. Он был отмечен американской оккупацией в 1915-1934 гг., которая ставила своей целью защиту интересов американских компаний от постоянных волнений в республике, жестокой диктатурой «папаши Дювалье» в 1957-1971 гг., карательные отряды которого – «тонтон-макуты» - получили всемирную известность, чередой восстаний и военных переворотов. Последние масштабные известия о Гаити – землетрясение 2010 года, унесшее жизни 300 тысяч человек и нанесшее серьезнейший ущерб и без того хилой инфраструктуре страны, и эпидемия холеры в том же 2010 году, стоившая жизни 8 тысячам гаитян.

Сегодня о социально-экономической ситуации на Гаити могут нагляднее всего сказать цифры. Две трети гаитянского населения (60%) не имеют работы и постоянных источников дохода, но и те, кто работают, не имеют должного достатка – 80% гаитян живет за чертой бедности. Половина населения страны (50%) полностью неграмотна. В стране продолжается эпидемия СПИДа – вирусом иммунодефицита инфицированы 6 % жителей республики (и это по официальным данным). Фактически, Гаити в самом прямом смысле этого слова превратилось в настоящую «черную дыру» Нового света. В советской историко-политической литературе социально-экономические и политические проблемы Гаити объясняли происками американского империализма, заинтересованного в эксплуатации населения и территории острова. На самом деле, хотя нельзя сбрасывать со счетов и роль Соединенных Штатов в искусственном культивировании отсталости в странах Центральной Америки, причиной многих бед страны является как раз ее история. Начав с геноцида белого населения, уничтожения приносящих выгоду плантаций и разрушения инфраструктуры, лидеры вчерашних рабов не смогли построить нормальное государство и сами обрекли его на то тяжелейшее положение, в котором Гаити существует уже на протяжении двух столетий. Старый лозунг «разрушим все до основанья, а затем…» сработал лишь в первой половине. Нет, конечно, многие из тех, кто был никем, действительно стали «всем» в суверенном Гаити, но благодаря именно их методам управления, новый мир так и не был построен.

Современные «живые убитые»

Между тем, проблема рабства и работорговли остается актуальной и в современном мире. Хотя со времени гаитянского восстания 23 августа 1791 года прошло 223 года, несколько меньше – со времени освобождения рабов европейскими колониальными державами, рабство имеет место и сегодня. Даже если не говорить о всем известных примерах сексуального рабства, использования труда похищенных или силой удерживаемых людей, есть рабство и, что говорится, «в промышленных масштабах». Правозащитные организации, говоря о масштабах рабства в современном мире, называют цифры до 200 миллионов человек. Впрочем, скорее всего более близка к истине цифра английского социолога Кевина Бейлза, говорящего о 27 миллионах рабов. Прежде всего, их труд используется в странах «третьего мира» - в домашних хозяйствах, агропромышленном комплексе, добывающей и обрабатывающей промышленности.

Регионы распространения массового рабства в современном мире – прежде всего, страны Южной Азии – Индия, Пакистан, Бангладеш, некоторые государства Западной, Центральной и Восточной Африки, Латинской Америки. В Индии и Бангладеш под рабством можно подразумевать, в первую очередь, фактически неоплачиваемый детский труд на предприятиях некоторых отраслей промышленности. Семьи безземельных крестьян, отличающихся, несмотря на отсутствие материального достатка, чрезвычайно высоким уровнем рождаемости, от безысходности продают сыновей и дочерей на предприятия, где последние трудятся фактически бесплатно и в крайне тяжелых и опасных для жизни и здоровья условиях. В Таиланде бытует «сексуальное рабство», принявшее форму массовой продажи девочек из отдаленных районов страны в бордели крупных курортных городов (Таиланд является местом притяжения «секс-туристов» со всего мира). Детский труд широко используется на плантациях по сбору какао-бобов и арахиса в странах Западной Африки, прежде всего – в Кот-д-Ивуаре, куда поступают рабы из соседних и более отсталых в экономическом отношении Мали и Буркина-Фасо.
В Мавритании социальная структура до сих пор напоминает о таком явлении как рабство. Как известно, в этой стране, одной из наиболее отсталых и закрытых даже по меркам Африканского континента, сохраняется кастовое деление общества. Есть высшая военная знать – «хасаны» из арабо-бедуинских племен, мусульманское духовенство – «марабуты» и скотоводы-кочевники – «зенага» - преимущественно берберского происхождения, а также «харатины» - потомки рабов и вольноотпущенников. Количество рабов в Мавритании составляет 20 % населения – это, безусловно, самый высокий показатель в мире. Трижды мавританские власти пытались запретить рабовладение – и все безуспешно. Первый раз – в 1905 году, под влиянием Франции. Второй раз – в 1981 году, последний раз – уже совсем недавно, в 2007 году.

Имеют ли предки мавританца отношение к рабам узнать достаточно просто – по цвету кожи. Высшие касты мавританского общества – европеоидные арабы и берберы, низшие – негроиды, потомки захватывавшихся кочевниками африканских рабов из Сенегала и Мали. Поскольку высшим кастам выполнять «рабочие обязанности» не позволяет статус, все сельскохозяйственные и ремесленные работы, уход за скотом, домашнее хозяйство – ложатся на плечи рабов. Но в Мавритании рабство особое – восточное, называемое еще «домашним». Многим таким «рабам» живется неплохо, поэтому они даже после официальной отмены рабства в стране не спешат уходить от хозяев, живя на положении домашней прислуги. Ведь в случае ухода они неминуемо будут обречены на нищету и безработицу.

В Нигере рабство было официально отменено лишь в 1995 году – менее двадцати лет назад. Естественно, что по прошествии столь краткого времени вряд ли можно говорить о полном искоренении этого архаичного явления в жизни страны. Международные организации говорят, по меньшей мере, о 43 тысячах рабов в современном Нигере. Их средоточием являются, с одной стороны, племенные конфедерации кочевников – туарегов, где рабство аналогично мавританскому, а с другой стороны – дома племенной знати народа хауса, где также содержатся значительные количества «домашних рабов». Аналогичная ситуация имеет место и в Мали, социальная структура которого во многом схожа с мавританской и нигерской.

Стоит ли говорить, что рабство сохраняется и в том самом Гаити, откуда и началась борьба за освобождение рабов. В современном гаитянском обществе широкое распространение получил феномен, называемый «реставек». Так называют детей и подростков, продаваемых в домашнее рабство к более зажиточным согражданам. Подавляющее большинство семей, учитывая тотальную нищету гаитянского общества и массовую безработицу, оказываются не в состоянии обеспечить даже пропитание рожденным детям, вследствие чего как только ребенок дорастает до более-менее самостоятельного возраста, его продают в домашнее рабство. Международные организации утверждают, что в стране насчитывается до 300 тысяч «реставек».

- количество детей-рабов на Гаити еще более увеличилось после катастрофического землетрясения 2010 года, когда сотни тысяч и без того нищих семей лишились даже своих убогих жилищ и скудного имущества. Выжившие дети становились единственным товаром, за счет продажи которого можно было существовать некоторое время.

Учитывая, что численность населения в республике составляет около 10 млн. человек, это не столь маленькая цифра. Как правило, реставек эксплуатируются в качестве домашней прислуги, причем обращаются с ними жестоко и по достижению юношеского возраста, чаще всего, выгоняют на улицу. Лишенные образования и не имеющие профессии, вчерашние «дети-рабы» пополняют ряды уличных проституток, бомжей, мелких уголовников.

Несмотря на протесты международных организаций, «реставек» на Гаити настолько распространенное явление, что считается в гаитянском обществе абсолютно нормальным. Домашнего раба могут подарить на свадьбу новобрачным, могут продать даже в относительно небогатую семью. Чаще всего, социальный статус и достаток хозяина отражается и на маленьком рабе – в бедных семьях «реставек» живется еще хуже, чем в состоятельных. Очень часто из нищей семьи, обитающей в трущобном районе Порт-о-Пренса или другого гаитянского города ребенок продается в рабство в семью с примерно таким же материальным достатком. Естественно, что полиция и власти закрывают глаза на столь массовое явление в гаитянском обществе.

Показательно, что многие мигранты из архаичных обществ Азии и Африки переносят свои социальные отношения в «принимающие страны» Европы и Америки. Так, полиции европейских государств неоднократно вскрывали случаи «внутреннего рабства» в диаспорах азиатских и африканских мигрантов. Выходцы из Мавритании, Сомали, Судана или Индии могут держать рабов в «мигрантских кварталах» Лондона, Парижа или Берлина, совершенно не задумываясь об уместности этого явления в «цивилизационной Европе». Случаи рабовладения часты и широко освещены и на постсоветском пространстве, в том числе в Российской Федерации. Очевидно, что возможности для сохранения такой ситуации диктуются не только социальными условиями в странах «третьего мира», обрекающими выходцев из них на роль гастарбайтеров и рабов в домах и на предприятиях более успешных соотечественников, но и политикой мультикультурализма, допускающей существование анклавов совершенно чуждых культур на европейской территории.

Таким образом, наличие рабства в современном мире свидетельствует о том, что тема борьбы против работорговли актуальна не только применительно к давним историческим событиям в Новом свете, к трансатлантическим поставкам рабов из Африки в Америку. Именно нищета и бесправие в странах «третьего мира», расхищение их национальных богатств транснациональными корпорациями, коррумпированность местных правительств становятся благоприятным фоном для сохранения этого чудовищного феномена. И, в некоторых случаях, как свидетельствует пример истории Гаити, приведенный в настоящей статье, почву современного рабства обильно удобряют сами потомки вчерашних рабов.