Разгром прусской армии стал удачным дебютом нового главнокомандующего русской армией Петра Салтыкова

После того, как в 1740 году на королевский престол Пруссии вступил Фридрих II, это государство стало главным объектом внимания России. Петербург не могла не беспокоить захватническая политика Пруссии, проводимая в восточном направлении. Столкновение России с Пруссией, положившей глаз на Курляндию, Польшу и Саксонию, и наносившей удары по Австрии было неизбежным. Конференция при Высочайшем дворе в марте 1756 года главной задачей русской внешней политики определила сокращение сил «скоропостижного» прусского короля. В случае благоприятного исхода войны Конференция предполагала укрепление союза с Австрией против Турции, передачу Польше Восточной Пруссии и получение от неё согласия на присоединение Курляндии.

Россия, чтобы противостоять захватнической политике Фридриха II, стала участником антипрусской коалиции, в мае 1756 года её состав был следующим: Австрия, Франция, Россия и Саксония. Выполняя союзнические обязательства перед Австрией, русская армия вступила на территорию Восточной Пруссии и заняла Инстербург, Мемель, Тильзит, в августе 1757 года нанесла противнику поражение в битве у Гросс-Егерсдорфа, в январе 1758 года взяла Кёнигсберг. К концу января вся Восточная Пруссия была в руках русских войск. Военная кампания 1758 года не принесла успеха ни русской, ни прусской армиям.

В 1759 году Конференция намеревалась развернуть военные действия в Померании и Бранденбурге, но после вмешательства австрийцев план пришлось скорректировать и направить войска в Бранденбург. Русская армия под командованием Петра Салтыкова, назначенного взамен Виллима Фермора, двинулась от Вислы к Одеру, где должна была соединиться с австрийцами.

Прибытие уже немолодого полководца с самой обычной внешностью: маленький, простенький, седенький старичок, по сообщению мемуариста Андрея Болотова, вызвала в войсках недоумение: «…мы не понимали, как такому простенькому и по всему видимому ничего не значащему старичку можно было быть главным командиром толь великой армии, какова была наша». Но 60-летнний ветеран имел значительный боевой опыт и глубокие познания в военной стратегии, он лично руководил разведкой, во время маршей был в авангарде, а во время сражений на передовой. Прибыв в армию, Салтыков произвёл реорганизацию лёгкой кавалерии и подчинил её Тотлебену.

В прусской армии тоже произошли замены, вместо генерала Дона, уклонявшегося от сражений с русскими и не сумевшего остановить их продвижения, командовать корпусом Фридрих II назначил генерала Фридриха фон Веделя. Нового командующего прусский король наделил «диктаторскими» полномочиями и дал прямые указания воспрепятствовать соединению союзных армий. Кроме того Веделю предстояло пресечь усилившееся дезертирство и поднять моральный дух армии. Общая численность армии Веделя составляла 27 380 солдат: 18 тысяч пехоты, 9 380 кавалерии при 56 орудиях. Под командованием Салтыкова было порядка 40 тысячи человек: 28 тысяч пехоты, 5 тысяч регулярной и 7,5 тысяч нерегулярной кавалерии, а также 186 пушек.

Поскольку лагерь пруссаков в местечке Цюллихау был хорошо защищенным естественными преградами, Салтыков решил занять позицию у Пальцига (ныне польская деревня Палэк), которая имела такую же хорошую природную защиту, манёвр был проведён 12 (23) июля в ночное время и стал для Веделя полной неожиданностью.

После прихода к Пальцигу, русские обнаружили, что пруссаки также двигаются в сторону этой деревни, поэтому Салтыков спешно приказал занять позиции. Пять батарей полевой артиллерии расположили по фронту первой линии на возвышенности у ручья Шёнборн, одну батарею расположили на вершине холма, и ещё одну по правому флангу.

Не разобравшись в ситуации, Ведель после перехода ручья приказал атаковать русских. Первая же атака, предпринятая без артиллерийской поддержки, попала под убойный огонь шуваловских гаубиц и «единорогов», применявшихся в этом бою впервые, противник был отброшен назад. В тех местах, где пруссакам удалось прорвать оборону русских, завязывались ожесточённые рукопашные схватки.

Как пишет русский историк Антон Керсновский, «против линейного боевого порядка последних [пруссаков] Салтыков применил эшелонирование в глубину и игру резервами», а французский историк Альфред Рамбо, говоря о сражении, отмечает: «Русская пехота выказала свою обычную стойкость; артиллерия, как всегда, сохраняла превосходство над неприятельской; наконец, впервые русская кавалерия превзошла прусскую».

Сражение, длившееся целый день, закончилось в семь часов вечера полной победой русских, по мнению Керсновского, единственным упущением стало то, что победу не довели до конца преследованием противника и его полным уничтожением. Но и без преследования потери пруссаков оказались достаточно велики — только русские погребли 4228 тел, на самом деле цифры были значительно выше, в плен попало 600 человек, 7 знамен и штандартов, 14 орудий. Потери с нашей стороны составили 894 убитыми и 3897 ранеными (данные Керсновского).

Победа в битве при Пальциге открывала путь на Франкфурт-на-Майне и Берлин.

Кирилл Брагин