В.Мединский. Самая "плохая" империя...
_______________
Главы и выдержки из книги Владимира Мединского "О русском рабстве, грязи и «тюрьме народов»
Продолжение… Предыдущая часть… Начало здесь…
Глава 6 Самая плохая империя
Эпоха колониализма
Миф об агрессивности России, ставший частью европейской политики при Наполеоне, использовался весь XIX и XX века. И это обвинение активнее всех бросали страны, построившие свое благополучие на самой жестокой эксплуатации всего человечества.
Действительно, XIX век — век колониальных империй. Франция завоевывала Африку, Индокитай, присоединяла острова в Тихом и Индийском океанах. Британия делила почти пополам Африку с французами, осваивала Индию, воевала с Афганистаном, завоевывала Бирму, осваивала Австралию и Новую Зеландию. Даже маленькая Бельгия умудрилась занять в Африке огромные территории по реке Конго, а северная Швеция — захватить несколько островов в Карибском море.
Это эпоха строительства колониальных империй всех европейских держав. Строительство империй заморских, сопровождавшееся невероятными жестокостями и проводившееся исключительно с целью «приобретения» материальных ценностей, то есть, попросту говоря, грабежа.
Но вот, что интересно: в Центральной Европе и в Скандинавии не возникло никаких негативных эмоций по отношению к этим империям. Приключения офицеров колониальных армий преподносились как романтичные и увлекательные. Колониальные мифы — интересные и яркие истории, а вовсе не трагедии.
Один из таких мифов описан Генрихом Сенкевичем. Его книга «В пустыне и пуще» посвящена судьбе двух польских ребятишек, оказавшихся в Судане во время восстания местного мусульманского «пророка» Махди. В этой повести описано противостояние «очень плохих» суданцев и «очень хороших» европейцев. На «хороших» жителей юга Судана нападают мусульмане. Хорошо, что в Судане есть англичане с пулеметами, они остановят плохих черных мусульман.
Эта книга настолько колонизаторская по духу, что в СССР ее даже запретили печатать. И в собрание сочинений классика польской литературы Генриха Сенкевича в середине 1980-х ее не включили.
Но вот, что интересно: и для Сенкевича Московия — совершенно чудовищное государство. В его знаменитой трилогии о польско-русско-украинских войнах XVII века, особенно в «Огнем и мечом», и православные малороссы, и их русские единоверцы — жестокие негодяи.
А вот Британская империя рисуется вполне симпатичной. Как модно говорить сейчас: политика двойных стандартов очевидна.
С 1812 года стало совершенно привычным осуждать Россию за любые территориальные приобретения, любые «округления» территории Российской империи. Это при том, что росла она совершенно по-иному, чем европейские.
Европейские империи возникали потому, что хотели жить за счет других народов. Приятно это слышать или нет, является ли мое высказывание «политически корректным» или не является, но это так.
Испанское завоевание Америки, конкистадоры, Писсаро и разрушение великих цивилизаций инков и ацтеков — все это было только первым актом мировой трагедии неевропейских народов. Самые передовые, промышленно развитые европейские державы начинали с того, что вели работорговлю в Африке и Азии. Постепенно европейцы укреплялись на территории других стран, заводили там свои армии, и уже не торговали с борта кораблей, а претендовали на политическую власть на далеких тропических берегах. Но и тогда главным для них было извлечение прибыли.
Жизнь в непривычном тяжелом климате, среди невиданных зверей и ядовитых рептилий и насекомых, среди враждебных (порой — поневоле враждебных) племен была опасной. Возвращались не все, даже если и не принимали участия в военных действиях. Но жизнь и служба в колониях могла сделать богатым даже самого бедного солдата колониальной армии или служащего торговой фирмы.
Испанцы возвращались из Америки с полными торбами золота. Тот, кто сделал карьеру в очередном отряде конкистадоров, получал землю, много земли, и притом с крепостными индейцами. Вчера еще нищий дворянин с прокаленных солнцем плоскогорий Кастилии или даже обитатель городского дна за считанные годы становился богатым помещиком.
История колониальных империй полна потрясающими случаями внезапного обогащения. Как сказал Валентин Пикуль, «удачи неожиданной и ослепительной, как ночной выстрел в лицо».[200]
В 1799 году, в Индии во время штурма Серингапатама некий солдат 74-го мадрасского батальона сорвал с трупа султана алмазные браслеты. В тот же день он продал их полковому врачу за 1500 рупий, а врач продал их за сумму, дававшую годовой доход в 2 тысячи фунтов стерлингов. Оба обогатились, хотя и в разной степени, из чего мораль: некоторых покойников обобрать бывает очень выгодно.
Впрочем, были и другие способы, надежнее. Когда там еще повезет наткнуться на труп султана. Вот, полковник Вуд во время англо-мадрасской войны не отдавал своим солдатам выделенное продовольствие, а продавал его противнику. (А вы говорите, Чечня, интенданты воруют…)
Многие офицеры Ост-Индской компании не выключали убитых из списков, годами получая их жалованье. Половина добычи в войнах, которые велись компанией, официально полагалась офицерам, и лишь вторая половина — компании. Но служащие присваивали часть добычи, вымогали взятки у купцов. Очень многие британские джентльмены в Индии мало отличались от «джентльменов удачи», в том числе потому, что добивались там главным образом частного успеха «частными» методами, только для себя лично.
Показательна, как иллюстрация, живая легенда Британской Индии — Роберт Клайв. Будучи мелким клерком Ост-индской компании в Мадрасе, он в 19 лет (в 1744 году) пошел добровольцем в частную армию этой компании, сделал блестящую карьеру и награбил приличное состояние. Такое большое, что сумел путем серии подкупов получить титул лорда. Уже немало!
В 1765–1767 годах Роберт Клайв — губернатор Бенгалии, где он вводит знаменитую монополию Ост-Индской компании на соль и опиум. Отстраняя от власти местных раджей, компания начинает собирать подати с местного населения. Состояние губернатора растет. Методы, применяемые Клайвом, были таковы, что в Англии его даже не принимали в престижные клубы, а несколько дам, на которых он хотел жениться, отказали ему «по моральным соображениям». Что ж, надо отметить, что в респектабельной Англии не всегда подавали руку тем, кто возвращался из колоний с дурной репутацией.
В 1773 году видного строителя Империи, знаменитого полководца Роберта Клайва вызвали на парламентскую комиссию в Палату общин.[201] Обвиняли его в обмане Ост-Индской компании, в ограблении собственных солдат, присвоении огромных сумм.
Но комиссия оправдала Клайва, отметив: хотя он иногда и злоупотреблял властью, но «оказал великие и достойные услуги Англии». На сим основании он и был оправдан.
Что характерно: ни один российский генерал-губернатор или «туркестанский генерал» в XIX веке не побывал под судом за такие же обвинения.
Торговля в колониях давала невероятные возможности обогащения.
Можно как угодно относиться к капитализму, но поведение более патриархальных, не буржуазных русских колонизаторов как-то симпатичнее. В том числе и потому, что грабили они, конечно, тоже, но как-то поприличнее, что ли… «Успех» для русского офицера означал в первую очередь возможность заработать очки на службе, а затем получить от своего официального руководства какие-то материальные блага — пенсию, землю, крепостные «души». И уже в последнюю очередь «преуспеть» означает награбить что-то для себя.
К тому же каша колонизация вовсе не была реализацией агрессивно-параноидальных царских замыслов подневольными русскими, как это любят представлять некоторые историки. На восток, на юг и на север продвигались, в основном, свободные «элементы» — казаки, купцы и крестьяне, ищущие воли, да лучшей доли, да собственной выгоды. Нужно быть совсем уж упертым, чтобы в русских первопроходцах и предпринимателях конца ХѴІІІ — начала XIX века, осваивавших, скажем, Аляску, видеть подневольных людей, которые руководствуются депешами из Санкт-Петербурга.
Впрочем, таких упертых по сей день хватает.
Англия, Россия, пропаганда и колониализм
По мнению европейцев, агрессивность Российской империи проявлялась в том, что она постоянно вела агрессивные войны. Помилуйте, но разве их вела одна Россия?!
Вся история Британии с XVI по XX век — сплошная череда колониальных войн за новые территории. Войн между европейскими державами за уже захваченные или за право завоевывать «туземные» государства. Например, многочисленные англо-испанские войны и англо-голландские войны ХѴІІ-ХѴІІІ веков.
Весь ХѴТІІ и весь XIX век Британия ведет серию войн для завоевания Индии. Взять хотя бы три англо-майсурские войны 1767–1799 годов.
Две первые агло-майсурские войны окончились тем, что противники заключали мир, возвращая «по очереди» друг другу все захваченные территории и пленных. Казалось бы ничья, но окончательную точку в этих войнах поставил штурм столицы Майсура, Серингапатама 4 мая 1799 года. Город был захвачен и разграблен. Название этого города может быть знакомо читателю: именно в Серингапатаме проклятый полковник Джон Геркастль похитил в храме индийской богини знаменитый Лунный камень, огромный бесценный алмаз. Тотальные грабежи в столице раджи сделали убедительным завязку захватывающего детектива Уилки Коллинза.[202]
Потом были три англо-маратхские войны (1775–1818 гг.) и англо-пенджабские войны, англо-непальская война 1816–1818 годов и восстание сипаев в 1857–1859 годах.
В ХІХ-XX веках войны за Индию «логически» продолжили англо-афганские, англо-бирманские и англо-тибетскую войны.
В результате по всей Индии вспыхивали восстания протеста против колонизаторов. Восстания сингалов, например, вспыхивали с завидной регулярностью — в 1798, 1818, 1848 годах.
Англо-китайскую войну 1839–1842 годов еще называют Опиумной войной. Итогом ее стало восстановление права англичан без ограничений ввозить в Китай опиум, выращенный в Британской Бенгалии. Действительно, зачем воевать, когда можно попытаться и экономически, и физически поработить китайцев, просто «посадив их на иглу». Тогда же Британия отщипнула от Южного Китая маленький скалистый остров, ничем не примечательный кроме того, что он был великолепно расположен географически, представляя собой как бы «ключ» ко всей юго-восточной Азии и Южному Китаю, а кроме того имел лучшую в этом регионе естественную бухту. Этот маленький островок, ставший одним из самых доходных «камешков» в Короне Британской империи, назывался Гонконг.
Вскоре вспыхнула новая англо-франко-китайская война 1856–1860 годов.
В Америке Британия воевала с Францией за Канаду в 1754–1756 годах. Затем, воевала, по сути, со своим же народом за «независимость» Соединенных Штатов — так называемая англо-американская война 1777–1783 годов. Позже была еще одна совсем малоизвестная англо-американская война 1812–1814 годов.
Захватив Канаду, Англия масштабно воевала с племенами ирокезов и могауков.
В 1852 году британский флот бомбардировал Лагос — столицу народа йорубе. Англия захватила побережье Нигерии. В XIX веке Англия колонизирует Абиссинию, Бечуаналенд, основывает Северную и Южную Родезию, оккупирует Кению и Уганду, Египет и Восточный Судан.
В 1806 году Англия захватила Капскую колонию на юге Африки. К тому времени там возник небольшой народ буров — потомков переселенцев из Голландии, Германии, Франции. Буры, честно говоря, были ничуть не меньшими колонизаторами, чем британцы. Они основали свои республики Трансвааль и Оранжевую, где завели самые жестокие колонизаторские рабовладельческие порядки.
В ходе следующей войны 1899–1902 годов Англия ликвидирует независимые республики буров и основывает свой протекторат — Южно-Африканский союз.
Назвать все военные конфликты попросту невозможно, поэтому я перечисляю только крупные, значительные войны.
Добавлю еще только захват Австралии в 1788–1815 годах, сопровождавшийся истреблением местных племен. В 1840–1872 годах Англия воевала в Новой Зеландии с племенами маори. И — до кучи — захватила несколько остров в Тихом, Индийском и Атлантическом океанах.
Вы спросите: к чему это скучное сухое перечисление? Мы ведь не чувствуем за этими словами ничего — ни горя целых уничтоженных народов, ни плача младенцев, лишившихся родителей и надежды на будущее, ни звона цепей, сковывающих рабов, ни уничтоженных великих культурных ценностей. Для нас это статистика, не более. Сухая, далекая история. Но я все равно привожу эти сухие имена и факты, ибо уже это только перечисление показывает: демократическая Британия, родина парламентаризма и оплот прав и свобод личности, вела захватнические войны практически непрерывно, порой по нескольку одновременно. Если это не агрессивная политика, и если захват колоний — не есть акт агрессии, то интересно, что же это тогда такое?!
Британия, конечно, крупнейшая из колониальных держав. Но и Франция воевала ничуть не меньше, воевала за Канаду, вела войны с Англией за колонии в Индии, в 1826–1849 годах почти беспрерывно находилась в состоянии войны с племенами серер и волоф в Западной Африке, захватила Габон. В 1857 году Франция завершила покорение территории Сенегала, уничтожив государственность народа фульбе.
В том же XIX веке Франция оккупирует Алжир, с чудовищной жестокостью подавляя восстания берберских племен, захватывает почти все острова Океании, оккупирует Сомали и Мадагаскар. В ходе последней войны население острова сокращается на треть. Затем Франция захватывает Тунис, в Центральной Африке соперничает с Бельгией за овладение бассейном реки Конго.
В Юго-Восточной Азии Франция воюет без остановки весь XIX век. Что заставляет ее вести войны с такой интенсивностью? Какие такие «гуманитарные» цели преследуют и Британия, и Франция на совершенно чужом для этих стран континенте? Видимо, «не поняли этих целей» аборигены, и с упорством и мужеством, присущим всякому освободительному движению, на Африканском континенте вспыхивают крупные восстания.
В Азии в это время развязана франко-китайская война 1884–1885 годов, по сути — война за контроль над Индокитаем.
Почему же в агрессивности обвиняют именно Российскую империю? Грубо говоря, а чем она хуже?
Причина — соперничество
Одна, но очень веская прозаическая причина многое объясняет. Именно в 1830-е годы Российская империя активизировала свою колониальную политику на Востоке. Эта политика вызывалась не только одним желанием захватить, покорить и ограбить. Российская империя продолжала естественно расширяться в силу тех же причин, по которым росла Московия в ХѴ-ХѴІІ веках и Российская империя в XVIII веке.
Ситуация усложнилась потому, что у империи появились новые подданные.
Кавказ
К началу XIX века хорошо известных нам сегодня государств Грузии и Армении не существовало. Вместо Грузии были независимые Имеретинское, Кахетинское, Мингрельское царства. Все они зависели от Персии и, особенно, от Турции.
Под угрозой набегов и нашествий платили дань, «советовались» в международной политике.
Больше всего сблизилась с Россией Кахетия во время правления царя Вахтанга VI. В 1773 году, опасаясь этого сближения, турки пошли на прямую оккупацию Кахетии и Картли, продолжавшуюся 10 лет. Вахтанг VI с большой свитой уехал из Грузии, эмигрировав в Россию. С тех пор в Москве существует большая грузинская диаспора.
Позже царь Ираклий II объединил Картли и Кахети, основав Восточно-Грузинское царство. Он остановил набеги лезгин, нанес несколько поражений туркам и не раз просил Россию помочь единоверной стране.
Россия вовсе не рвалась взять под свое покровительство Грузию. Если бы она стремилась только к территориальным захватам, кто мешал еще Елизавете ввести в Грузию русские войска? Реально Россия удовлетворила только 12-ю (!) просьбу Грузинского государства о протекторате. Ведь это Запад захватывал богатые страны и качал из них продовольствие, полезные ископаемые, накопленные исторические сокровища. В России же знали: с бедной Грузии взять особенно нечего, а если войдем в Закавказье, придется опять воевать с Турцией. В действительности так и получилось.
Грузинские владыки хотели объединения страны и русского покровительства, спасаясь от угрозы мусульманского геноцида. Договор 1790 года между грузинскими царями Ираклием II, Соломоном I и князьями Григором Дадиани и Симоном Гурелия был как раз о политическом объединении и совместной просьбе к России о подданстве.
Ответом на этот договор стало вторжение в 1795 году персидского шаха на территорию Грузии. Персы сожгли Тбилиси, проводя также планомерную политику физического истребления грузин. За отказ переходить в ислам убивали и отказавшегося, и всю его семью. Иногда щадили детей, отдавая их на воспитание мусульманам, и молоденьких девушек, продавая их в гаремы.
Последний царь Восточно-грузинского царства Георгий XII (1798–1800) вновь повторил просьбу взять Грузию под свой протекторат, спасти грузин. Александр I издал Манифест о протекторате 12 сентября 1801 года. Повторим: он удовлетворил 12-ю просьбу такого рода.
Одновременно Александр I подписал «Положение об управлении Грузией», В этой стране вводилась такая же система, как в России.
В 1803 году в Грузию прибыл с армией главнокомандующий генерал Д. П. Цицианов. С собой он привез директиву Александра I присоединить к России Имеретию, Мингрелию и Гурию.
4 декабря 1803 года присягу русскому царю принес мингрельский князь Дадиани, 25 апреля 1804 года царь Мингрелии Соломон II также подписал текст присяги. Позже присоединилась Гурия, в 1809 году — Абхазия.
Разумеется, войны с Персией в 1804–1813 годах и с Турцией в 1806–1812 годах были вызваны присоединением Грузии к России.
В обеих этих войнах принимали участие и отряды армянских добровольцев. Армения также сама (!) добивалась присоединения к России.
После 2-й Русско-персидской войны 1826–1828 годов по туркманчайскому договору Эриванское и Нахичеванское ханства присоединялись к России. На присоединившиеся к России армянские территории переехало из областей, оставшихся под персами, до 40 тысяч армян.
Отметим, Британия последовательно считала, что русское присутствие в Закавказье угрожает ее интересам. И к Персии чересчур близко, и Кавказ ей тоже нужен, слишком он важен стратегически.
Средняя Азия
Продвижение России в Среднюю Азию вызвано было теми же причинами, что и стремление захватить Крым. Весь XVIII век русские только отбивались от набегов работорговцев из среднеазиатских ханств и от вторжений кочевых племен.
Городки и крепости Оренбургской линии, блестяще описанные Пушкиным в «Капитанской дочке», — типичные крепости на рубежах России. Башкиры и казахи совершают набеги на русские поселения с теми же целями, что и крымские татары: крадут или захватывают людей, продают их в государства Средней Азии. Государств этих три: Кокандское ханство в Фергане и Бухарское и Хивинское ханства. Численность оседлых жителей Кокандского ханства не превышает 4 млн человек. В Бухаре проживает не более 3 млн человек, в Хиве — не более полутора миллионов. Абсолютное большинство из них — до 95 % — крестьяне. Почти все они прозябают в чудовищной нищете. Остальные — ремесленники и купцы, сосредоточенные в столицах ханств.
Все три ханства — неограниченные монархии, словно сошедшие со страниц сказок «Тысячи и одной ночи». Невероятная, показная пышность одежд ханов и их приближенных, гаремы, верблюды, глинобитные и каменные крепости, минареты, пение муэдзинов, барханы, джейраны, караваны. Экзотика!
Темная сторона этой «экзотики» — дикий произвол правителей, устрашающая жестокость. Обыденная часть повседневной политики — бесправие и рабство населения. Великий таджикский писатель Садриддин Айни описал свое детство, проведенное в Бухаре.[203] Со страниц его воспоминания ярко предстает восточный город с высокими стенами домов, образующих кривые улочки, с горами нечистот, устрашающей антисанитарией и совершенно обыденной работорговлей. Все знают, на каких именно рынках и в какое время продают рабов, сколько стоит раб и куда каких рабов следует вывозить, чтобы заработать на этом занятии. Точно так же, как знают, когда собирать урожай винограда и алычи, и как надо делать саман. Прочитать советую, станет понятнее многое. Но сначала запаситесь валидолом.
И даже эти ханства — еще самая цивилизованная, культурная часть Средней Азии. Казахи, киргизы и туркмены живут родовым строем, у них только зарождается государство. Кочевники то мирно торгуют с оседлыми, то нападают на них, когда скот гибнет от бескормицы, есть нечего и торговать тоже нечем. Они же охотно торгуют рабами: теми, кого привезли из русских земель, и пойманными в государствах-оазисах.
Садриддин Айни в романе «Рабы» очень хорошо описал, как шайки людокрадов ловили крестьян и горожан прямо в загородных садах, заковывали в цепи и увозили в другие области Средней Азии или в Персию.[204]
Самый большой из кочевых народов — казахи делились на три жуза, то есть орды. Старший жуз — на юго-востоке, в Семиречье, Средний — в центральном Казахстане и Младший — на западе страны. В 1731 году хан младшего жуза Абулхаир принял русское подданство. В 1740 году стали принимать русское подданство ханы и султаны Среднего жуза. Причины две. Первая: Россия стала основным потребителем скота и продуктов скотоводства. В России можно было получить хлеб, которого в степях всегда не хватало.
Вторая причина в том, что над казахами нависла угроза завоевания со стороны Джунгарского ханства. Во время походов начала 1720-х годов джунгары завоевали земли Старшего жуза и часть земель Среднего. Джунгары грабили, отбирали скот, угоняли казахов в рабство. Некоторые аулы совсем запустели, потому что при малейшем сопротивлении джунгары истребляли казахов поголовно. Традиция степной войны — истребление врага. Врагом же считался даже младенец в люльке, чтобы не вырос из него мститель.
Восстания казахов, их победы на реке Сарысу в 1726 году и к югу от озера Балхаш в 1729 году вытеснили джунгар из Казахстана. Но угроза нашествия оставалась. В 1741 году джунгары снова вторглись в Казахстан, но, продолжая движение на запад, столкнулись с военными постами: русские ввели войска на территорию новых подданных. Джунгары не приняли боя с регулярной европейской армией и тут же ушли к себе.
Русские запрещали торговлю рабами, не позволяли творить произвол при сборе налогов, ограничивали права султанов и родовых вождей. В 1822 году они ликвидировали власть ханов Среднего жуза, в 1824 году — ханов Младшего жуза. Ханам это совершенно не понравилось.
В Среднем жузе восстание против нововведений возглавил султан Касым и его сыновья, Саржан и Кенесары. Кенесары Касимов воевал с русскими до 1847 года, стараясь опереться на Хиву и Бухару. Ханы оседлых государств послали хлеб и оружие, но своих армий не двинули.
Поражение восстаний было совершенно неизбежно, и не только из-за превосходства русских в вооружении и организации. Но и потому, что абсолютное большинство казахов не поддерживало повстанцев: они оставались кучкой феодалов, отстаивавших свои средневековые права.
В 1830 году Старший жуз пошел было под державную руку Коканда, но затем рассудил, что под покровительством русского царя находиться выгоднее. В 1846 году Старший жуз, самый богатый и сильный, присягнул России. В его землях в 1854 году построили типичный укрепленный форпост «Верное». Позже укрепление стало городом Верный (ныне Алматы, в русском варианте — Алма-Ата, то есть «отец яблок»).
«Замирение» казахов позволило задуматься и о том, чтобы завоевать ханства Средней Азии. Экономической необходимости в этом не было ни малейшей. Наоборот, война заставляла нести новые расходы. Однако надо было обезопасить свои новые рубежи. Казахская степь проходима во все стороны точно так же как Русская равнина и как равнины Сибири. Поэтому были поставлены укрепленные пункты в Казахстане. Оренбург и другие города Предуралья оказались в глубоком тылу. Но ведь и новая граница нуждается в надежной защите…
Другая причина красочно описана в книге К. Е. Мейендорфа «Путешествие из Оренбурга в Бухару». В 1834 году он добрался до Хивы и Бухары, лежащих в оазисах и отделенных от других стран поясом страшных пустынь.
В этих государствах было немало русских рабов. Впрочем, почему только русских? После взятия генералом Михаилом Дмитриевичем Скобелевым Хивы среди русских рабов оказались люди с именами Фарид и Юсуф, пойманные детьми «где-то на Волге». «От 500 до 600 русских томятся в рабстве: они были проданы киргизами или туркменами, захватывающими потерпевших кораблекрушение рыбаков на восточном берегу Каспийского моря, или хивинцами».[205]
Офицер русской службы Егор Казимирович Мейендорф пишет, что «участь рабов в Бухаре внушает ужас. Почти все русские жаловались на то, что они… измучены побоями. Я видел одного раба, которому его хозяин отрезал уши, проткнул руки гвоздями, облил их кипящим маслом и вырезал кожу на спине, чтобы заставить его признаться, каким путем бежал его товарищ.
Большая часть русских невольников… содержались в заключении и работали с кандалами на ногах в продолжение нескольких недель нашего пребывания в этом городе. Лишь один из них сумел присоединиться к нам верстах в ста от Бухары после 18-дневного скитания по пустыне. В течение этого времени он поддерживал себя только водой и мукой…Я не могу описать бурного восторга десятка русских невольников, которых мы выкупили в Бухаре и во время пути».[206]
Далее Егор Казимирович рекомендует русскому правительству «задержать по всей империи хивинцев и бухарцев с их товарами», чтобы «вернуть на родину, в круг родных, к своей вере тысячи людей, исторгнутых из пределов России».
Этой рекомендации, рекомендации одного из своих генералов, Российская империя не приняла: хивинских и бухарских купцов не задержали. Но почему Российская империя стремилась завоевать гнезда работорговли, уже ясно.
Первый хивинский поход 1839–1840 годов Оренбургского генерал-губернатора В. А. Перовского оказался крайне неудачен. 14 ноября 1839 года на войну вышел отряд из 5 тысяч человек и 20 орудий. Для похода выбрали зиму, чтобы избежать убийственной для европейцев жары. Но континентальный холод убивал ничуть не меньше: во время перехода половина отряда погибла от холода, и большая часть верблюдов — от изнурения.
В 1860 году Кокандское ханство объявило газават по отношению к Российской империи. Это вызвало движение русской армии на Фергану. Картины Верещагина «Нападают врасплох» и «У крепостной стены» как раз о реалиях этой войны.
В 1865 году, после взятия Ташкента, ханство стало вассалом Российской империи. И тогда вспыхнуло восстание мусульман, которые собирались продолжить «газават» до победного конца, независимо от капитуляции государства. Уже после разгрома войска хана часть его подданных продолжала воевать.
Именно в это время (а не в Гражданскую войну, как мы полагаем) появились «басмачи»: от слова «басмак» — атаковать, нападать. Сами себя басмачи называли «армией ислама».
Май 1868 года…При «штурме Самарканда» писать можно только в кавычках,-…русские войска потеряли двух человек. Двух!
Факт говорит не только о том, насколько в военно-техническом отношении современная русская армия превосходила тогдашние средневековые ханства, но и о том, насколько она реально не встречала сопротивления, присоединяя к себе Туркестан.
Заняв Самарканд и потеряв двух человек, русская армия решила, что удалось договориться по-мирному, по-хорошему, преподнесла подарки старейшинам города и, оставив там символический гарнизон …в размере полутора батальонов, около 600 человек ,двинулась дальше.
И вот тут-то проявилось восточное коварство. Самаркандский эмир собрал огромную армию и внезапно набросился на русский гарнизон. Дальше – удивительное.
В течение нескольких дней, до подхода основных сил 600 человек защищали Самарканд. И выстояли, будучи атакованы со всех сторон – на чужой территории, во враждебном городе, противостоя армии численностью 65 тысяч человек.
600 против 65 тысяч!!!
Где фильмы об этом? Да, кстати, среди защищавших город был молодой офицер Верещагин, будущий величайший художник-баталист.
Я видел как-то франко-голливудский фильм с Жан-Клодом Ван Даммом «Легионер» про то, как солдаты Французского легиона в 19 веке в Алжире героически защищают от превосходящих сил кочевников небольшую крепость. Фильм банальный и тупой, все погибают, крепость сдается.
Остается в живых один Жан-Клод Ван Дамм. Ну, касса, Голивуд, что поделать…
Видел как-то более качественный англо-голливудский на тот же сюжет –«Четыре пера». Несколько молодцеватых английских юношей из аристократических британских семей в составе колониальных войск защищают тоже в Африке небольшую крепость от туземных жителей.
Та же картинка колониальной войны, тоже все гибнут очень героически.
Воспевается дух британского красного мундира, который один стоит десятерых туземцев.
Как показала оборона Самарканда, один русский солдат стоил больше чем сто. Сто никаких не кочевников, не дикарей негритянских, а сто профессиональных солдат Самаркандского эмира. Где на эту тему написанные бестселлеры? Где отснятые телесериалы? Где масшабные батальные кинофильмы?
На экранизацию «эпохальных» битв Ночных дозоров с вампирами из Дневных, ясное дело деньги найдутся.
На оборону Самарканда, как и еще тысячи других гораздо более ФАНТАСТИЧЕСКИХ примеров РУССКОГО ДУХА И СИЛЫ – один против ста(!) – что, у Минкульта нет денег?
Не могу не сказать в этой связи о нашумевшей «Девятой роте». В чем минус фильма Бондарчука – а он снял, и очень профессионально, неплохой по замыслу фильм…
Дело всё в том, что что настоящая, невыдуманная воевавшая в Афганистане 9-я рота, как известно выполнила боевое задание, большая часть людей осталась в живых, и они с честью ушли с боевой позиции. В бондарчуковской «Девятой роте» они не выполнили задания, потому что задание было изначально идиотское, ошибочное и неправильно истолкованное, и все погибли.
И после просмотра этого фильма вы захотите идти служить в нашу армию? Вы что хотите: идти в армию смертников, на бессмысленный убой,или вы хотите идти в армию победителей?
Кинофильму, чтобы остаться в памяти поколений ,мало быть профессионально сверстанным. Надо иметь внутренний стержень. Есть разница между кино идейным и безыдейным.
Между «Офицерами» и «Девятой ротой»…
Повторюсь: мы совершенно не используем те глобальные позитивные исторические примеры, которые у нас есть. В Англии, Франции, Америке этих примеров нет, либо они хуже, но зато там выжимают из них всё для того, чтобы продемонстрировать величие национального духа. Разница между РЕАЛЬНОЙ обороной Самарканда и ВЫДУМАННЫМИ историями голливудски-европейского кино в том, что во-первых, наши победили, и во-вторых…Что мы знаем о Верещагине? Что мы знаем о его туркестанских подвигах – разве что картину «Апофеоз войны» с горой черепов…
...В 1868 году Бухара подписала с Российской империей договор, по одному их пунктов которого Бухарское ханство возвращает в Россию всех русских рабов, которые не приняли ислама.
Как же реагировала Европа? Европа осталась совершенно равнодушна и к судьбе русских, а также татарских, армянских и грузинских рабов, и к операциям по их освобождению. Вспомним, у Генриха Сенкевича судьба европейских детей, захваченных в рабство, вызывает величайшее сочувствие. Освободить их — доблесть и заслуга. Европа «увидела» только одно: российская империя реально угрожает «интересам» Британской империи.
Действительно, в интересы Британской империи уже входило полмира! К Средней Азии с юга, из Индии, двигались отряды британцев. До среднеазиатских походов у Британии не было конкурентов и ничто не угрожало их планам. Можно было даже не торопиться: спокойно и последовательно «разобраться» сначала с Афганистаном, потом двинуться в Фергану и в другие ханства…
А тут появилась Россия! В представлении британцев, это выглядело как вырывание куска, на который уже разинул пасть британский лев. Монополия нарушена. Британия вынуждена была признать русские завоевания в Средней Азии. С Россией приходится договариваться, черт возьми!
В 1873 году между Российской и Британской империями достигнуто соглашение «о буферном поясе в Средней Азии», которое «устанавливало северную границу Афганского эмирата». Перевожу на современный газетный язык: две европейские империи попросту решали, где должны проходить границы других государств, например, Афганистана.
.jpg)
В. Верещагин «Апофеоз войны». 1871.
Подобные чудовищные пирамиды по приказу среднеазиатских завоевателей воздвигались не только в древние эпохи, но и во времена, близкие Верещагину. Сравнительно небольшие груды черепов художник видел и собственными глазами!
В 1880–1881 годах Скобелев присоединил Туркмению. После этого в 1885 году Российская и Британская империи едва не начинают военные действия — русские и афганские войска столкнулись около Кушки.[207] Британцы считали Афганистан своей «зоной влияния».
22 июня 1887 года был подписан Англо-русский протокол об установлении Афганской границы. В 1907 году Российская империя официально признала Афганистан «лежащим за пределами сферы ее интересов».
В том же году Российская и Британская империи разделили Персию на три зоны.
В южной зоне господствовала Британия, в северной — Россия. Средняя зона была признана «областью столкновения интересов». Сформулировано просто. Но со вкусом.
Столкновения в Центральной Азии
В середине XIX века Николай Михайлович Пржевальский (1839–1888) провел четыре центральноазиатские экспедиции. Одной из целей Пржевальского было проникнуть в Тибет, изучить его, и, если не присоединить к Российской империи, то выяснить, как лучше это можно было сделать?
Пробиться в столицу Тибета Лхасу силой не удавалось пока никому. Далеко, высоко, неизучено, страшно. Правда, британцы с юга уже засылали своих агентов-буддистов, работавших на британскую секретную службу. Они, не спеша, готовили захват британцами Тибета.
Тогда с севера, из Бурятии, в Тибет проник удивительный человек — бурят по этническому происхождению и европейский ученый по своему месту в жизни, Гомочжаб Цэбэкович Цибиков (мы уже не один раз вспоминали об этом удивительном человеке). Цибиков, будучи и ученым, и разведчиком, под видом буддиста-монаха собирал стратегическую информацию.
Парадокс, но для Российской империи оказалось очень выгодным иметь хорошие отношения со своими подданными всех вер и народов. Выгодно обучать их и делать частью своего государства. Секретные агенты британцев не учились в Кембридже, не имели военных чинов Британской империи, не владели инструментами и способами измерять расстояния в милях и километрах. Результат их деятельности был куда бледнее результатов Цибикова… А почему? Британцы, право, сами виноваты.
В 1904 году британские войска захватили юг Тибета, но Российская империя, сложно интригуя, «подсовывая» англичанам взаимоисключающую информацию по официальным дипломатическим и разведывательным каналам, спекулируя своим давлением в Средней Азии и т. д., в общем, не без труда, но смогла убедить Британию, что на самом деле Тибет ей совершенно не нужен, пусть он и дальше остается частью Китая.
По Соглашению 1907 года о территориальной неприкосновенности Тибета британцы вывели войска, вошедшие в Тибет в 1904 году, а буряты-ламаисты, русские подданные, получили право паломничества.
А ведь Тибет нависает над «жемчужиной в короне» Британской империи — Индией. Тот, кто владеет Тибетом, легко может двинуть войска и в Непал, и во всю Северную Индию… Не случайно британцы все же так нервно относятся к проникновению русских в Тибет. Опять эти русские!
Ведь русские могут и в Индию послать своих разведчиков! Таких же активных, обученных, а главное — не отделяющих своей судьбы от судьбы всей Российской империи.
Страх перед русскими очень хорошо виден в «программном» произведении Р.Киплинга «Ким»: дискредитация русских в этом романе — чуть ли не самый славный подвиг, совершенный главным героем.[208]
Но что характерно: главный герой романа — все же европеец по отцу… Англо-индус… То-то он так отважен и так предан Британской империи!
…А вот Гомочжаб Цэбекович этническим русским не был. Чтобы быть русским патриотом, ему не потребовался русский папа. А вдруг и в Индии такие же появятся?!
Ну, как же тут не кричать о «русской угрозе»?!
- 6413 просмотров
_________________
______________
реклама 18+