«Брюссельский стандарт»

А что, действительно существует какой-то курс доллара, при котором придется пойти к крымчанам и сказать – извините, погорячились? Типа, идите обратно к Фарион, к Ярошу, к Порошенко, который на днях еще раз, специально для непонятливых, пояснил: «одна нация – одна мова»? Мол, мы, конечно, благодарны, что Крым выбрал Россию, но у нас тут «така инфляция, ну така инфляция…».

И что, кто-то всерьез полагает, будто есть какая-то территория или страна, получив которую, Запад успокоится и отстанет? Что, поимев Крым, Севастополь, Харьков, он не пошел бы потом в Белоруссию или в Калининград?

Или, вроде как, есть в природе какой-то «брюссельский стандарт», норматив, сдав который, Россия может стать органичной частью своего геополитического соперника? Все дело, дескать, в злом Путине, в тоталитарном режиме и в искусственной враждебности к Западу. А так бы, мол, уже давно были «в семье цивилизованных народов».

Но ведь они реально есть – те, кто так думает. Хотя, казалось бы, даже М.С.Горбачев отчасти прозрел. А ведь он и воплощал собой тот искомый «брюссельский стандарт»: нет злого Путина, вместо тоталитарного режима – чикагские мальчики при экономике, лютые либералы в политике и безнадежные романтики в обществе при оглушающих рейтингах народной любви к Западу. Итог – всех кинули, как детей. И после этого, казалось бы – иммунитет надолго.

Так ведь нет – оно оказалось живуче. Опять началось: мы просто плохо стараемся, поэтому нас и не называют любимой женой. Надо станцевать поэротичнее, вернуть Крым, покаяться за Ледовое побоище и подать голову Путина на блюде – и нас полюбят. Не могут не полюбить. Потому что они всех любят.

И ладно бы сидели в своих романтических грезах по кухням и кабакам. Ан нет – им уже хочется: пусть сильнее грянет буря! Они уже не теоретически, а лично, шкурно и кровно заинтересованы в том, чтобы Россия провалилась, завалилась, развалилась. Только ради одного счастливого права говорить: а мы предупреждали!

Тут дело даже не в кассандровых амбициях. Это действительно уже и шкурное. Ведь, если Россия победит, они автоматом оказываются национал-предателями без кавычек и всех их обязательных ухмылочек, которыми они сопровождают этот титул применительно к себе.

Потому что историю, как известно, пишут победители. В версии с победившим Путиным они оказываются даже не за решеткой – это опасно, но не обидно. А вот утвердиться в роли заслуженных изгоев, стать не диссидентами, а власовцами – «это какой-то позор», как говорил Швондер. Зато в версии с победившим Западом они твердо рассчитывают на места Валенс и Гавелов. На роль пророков, опередивших время, попавших в стремя и поведших племя через пустыни.

И для отечественного интеллектуала этот выбор очень важен. Одно дело, когда вы на кухне или в сельпо с товарками о судьбах мира перетираете, и совсем другое – они, люди предельно публичные и видящие себя в Истории не пешками, а составителями шахматных пособий. Оказаться в газетах и учебниках будущего не по ту сторону в битве Добра и Зла – это больше чем преступление, это – ошибка.

Это нам с вами есть чего терять – научены 1991-м. А вот для них отдать хоть целую страну на алтарь самолюбия – жертва в пределах погрешности. Да они сами, не колеблясь, подожгут сарай, если будут твердо знать, что потом все восхитятся их «вангованием»: надо же, как точно они предсказали пожар!

Беда в том, что в своем цареборческом раже они уже потеряли обязательное для русского интеллигента чувство как нравственного, так и безнравственного. Когда мы все ужасались и скорбели по поводу убитых мальчишек в Донецке, «совесть нации» наперебой изобретала все новые и новые эпитеты, чтобы живописать, как Система сгубила молодого актера, навязав ему алкоголь и таблетки. А дети – ну что дети, там все ясно: опять Путин, неинтересно.

Они все время обвиняют, мол, Кремль накручивает ненависть в обществе, прямо таки силой заставляет не любить «скачущих человечков» на Украине и стоящий за их спиною Запад. Но штука в том, что официозные СМИ перешли в режим явной пропаганды сугубо на фоне конфликта (причем пропаганды, надо сказать, весьма убедительной – уж больно щедры на факты украинские «миротворцы», в то время как наша сетевая оппозиция носится со своим «распятым мальчиком», кочующим из блога в блог, уже неприлично долго).

У Ильфа и Петрова был такой персонаж, бывший попечитель учебного округа Федор Никитич Хворобьев – монархист, ненавидевший советскую власть. Он мечтал хотя бы во сне отдохнуть от окружающей реальности и увидеть что-то старорежимное: крайнего правого депутата Государственной думы Пуришкевича, патриарха Тихона, ялтинского градоначальника Думбадзе или, на худой конец, какого-нибудь простенького инспектора народных училищ. Но вместо этого коварное подсознание выдавало ему исключительно выдержанные советские сны: «членские взносы, стенгазеты, совхоз «Гигант», торжественное открытие первой фабрики-кухни, председатель общества друзей кремации и большие советские перелеты». Бедняга мучился крайне, но никак не мог повлиять на ночные полит кошмары.

Наши бессонные либералы тоже мечтают видеть хотя бы в своих грезах выборы президента РФ из кандидатов Немцова и Каспарова, учебники истории от Акунина и Сванидзе, первые кнопки ТВ от Шустера и Альбац. Но вместо этого им снятся лишь сплошные «стратегии 2020», «крымнаши» и «яблокиваши», контракты века с Китаем и колонны белых грузовиков в Донбасс. Они просыпаются, ненавидя, и с тоскою засыпают, чтобы опять увидеть ненавистное.

В романе Остап Бендер популярно объяснил Хворобьеву: «Главное – это устранить причину сна. Основной причиной является самое существование советской власти. …Как только советской власти не станет, вам сразу станет как-то легче. Вот увидите!». И они тоже верят: не будет Путина, этой власти, этих 83% – им сразу станет легче. Им приснится, наконец, гей-парад или еще что-то столь же радужное, а не очередное выступление депутата Железняка в программе Соловьева.

Но пока же они страдают и ненавидят. А с утра жадно просматривают сводки с фронтов – курсы в обменниках и на биржах – стараясь уловить в них тот момент, когда, наконец, забрезжит финал их ночным и дневным кошмарам. Ибо поэт прав: когда наступает крах, гибнут империи, государства и просто порядочные люди, «не встроившиеся в рынок» - лучше всех выживают тараканы и либералы.

Олег Одинцовский