.png)
Мы не зря вынесли в заголовок фамилию легендарного русского полководца, ордена с изображением которого носили на груди многие командиры-фронтовики Красной армии, ведь штурм крепости Кенигсберг во многом стал воплощением суворовского принципа — "не числом, а умением".
Злые языки утверждают, что в Советском Союзе была прервана многовековая русская воинская традиция, но мы уверены, что это не так. И дело даже не в наградах или названиях, а тех воинских принципах, которых наши солдаты и офицеры придерживались всегда. Триумфом этих принципов по примеру взятия Суворовым Измаила стало взятие маршалом Василевским и его войсками древних стен Кенигсберга. Впрочем, обо всем по порядку.
"Колыбель прусского воинского духа", как называл Кенигсберг перед штурмом крайсляйтер города Эрнст Вагнер, действительно имела значение для каждого немца. Город тевтонских рыцарей и Фридриха Великого был равен по статусу Москве или Ленинграду для советского человека. Что же такое Кенигсберг в 1945 году? Почти 130 тысяч солдат под командованием опытного генерала пехоты Отто Ляша, который вопреки всему сколотил из своих частей готовый к упорной обороне гарнизон. Подспорьем для немцев служили три мощных кольца обороны: полевое (окопы, блиндажи), средний обвод из 15 древних фортов с многометровыми стенами, бойницами и внутренний, наиболее укрепленный, где располагался бункер самого Ляша. Почти четыре тысячи орудий и до 200 танков, которые можно было использовать как подвижной резерв или просто вкопать в землю, создав огневые точки, — вот на что положился германский гарнизон города.
Не стоит забывать и про так называемую Земландскую группировку войск. Эти немецкие дивизии могли нанести контрудар по наступающим частям советской 39-й армии генерал-лейтенанта Людникова. Именно его частям достался самый сложный участок наступления, нужно было окончательно "запереть" Кенигсберг со стороны Земландского полуострова, у залива Фришес-Хафф.
Советский план по штурму фестунга (крепости) Кенигсберг был полон суворовских примеров. Маршал Василевский, опытный военачальник, грамотный штабист и организатор, был неплохо знаком с Восточной Пруссией, все-таки войска его 3-го Белорусского фронта проводили одноименную операцию. Теперь ему предстояло познакомиться с "крепким орешком" этой земли. Имея не больше личного состава, чем осажденный гарнизон Кенигсберга, он решил реализовать свое преимущество в тяжелой артиллерии, авиации и тактике боя. Памятуя о боях на Сталинградской земле, готовящиеся к атаке советские стрелковые части формировали штурмовые группы. Обычно до 100-120 человек, подкрепленные приданными орудиями от 45- до 122-миллиметровых, парой-тройкой танков, огнеметами, инженерно-саперными средствами, бойцы получали и больше автоматического стрелкового оружия. Нередко во главе таких групп или заместителями командиров ставили опытных бойцов, даже сержантов, которые могли грамотно и умело реализовать тактику штурмового боя. Они натаскивали своих товарищей, делились с ними собственным опытом.
Как и некогда суворовцы перед взятием Измаила, наши воины тренировались на макетах фортов, учились взбираться на завалы, штурмовать бойницы. Вот уж где действительно чувствовалось многовековое наследие русского воинского духа.