Одной из главных угроз Латвии становится английский язык

Источ­ник фото: Ком­со­моль­ская прав­да

Лат­вий­ская Рес­пуб­ли­ка столк­ну­лась с насто­я­щим наци­о­наль­ным бед­стви­ем. В тече­ние послед­них деся­ти­ле­тий латыш­ское госу­дар­ство ярост­но боро­лось и про­дол­жа­ет бороть­ся с рус­ским язы­ком и куль­ту­рой, объ­яв­лен­ны­ми глав­ной угро­зой Лат­вии. При этом пра­вя­щие наци­о­на­ли­сты совер­шен­но не обра­ща­ют вни­ма­ния на то, что их соб­ствен­ная моло­дежь мас­со­во отка­зы­ва­ет­ся от род­но­го язы­ка и пере­хо­дит на англий­ский.

Юные латы­ши счи­та­ют соб­ствен­ный язык черес­чур бед­ным и непер­спек­тив­ным. Ну, а посколь­ку они в боль­шин­стве сво­ем рас­смат­ри­ва­ют вари­ант с эми­гра­ци­ей, выбор в поль­зу англий­ско­го ста­но­вит­ся абсо­лют­но понят­ным и логич­ным.

Вре­мя от вре­ме­ни латыш­ские жур­на­ли­сты спо­хва­ты­ва­ют­ся и начи­на­ют бить тре­во­гу: беда, наша моло­дежь пере­хо­дит на англий­ский! Одна­ко подоб­ные эмо­ци­о­наль­ные всплес­ки ника­ких послед­ствий не име­ют и рас­хо­дят­ся кру­га­ми на воде. То ли дело пер­ма­нент­ная непре­кра­ща­ю­ща­я­ся исте­ри­ка по пово­ду рус­ско­го язы­ка и куль­ту­ры, кото­рая име­ет кон­крет­ные послед­ствия: пере­име­но­ван­ные ули­цы, демон­ти­ро­ван­ные памят­ни­ки и мемо­ри­аль­ные таб­лич­ки, все новые запре­ты рус­ско­го – в бан­ко­ма­тах, в школь­ных роди­тель­ских чатах, на школь­ных пере­ме­нах. Дошло до того, что недав­но вице-мэр Риги Эдвардс Рат­ни­екс забил тре­во­гу из-за…матрешек, про­да­ва­е­мых на город­ском цен­траль­ном рын­ке!

А пока шло тоталь­ное иско­ре­не­ние рус­ско­го язы­ка, англий­ский тихой сапой раз­ли­вал­ся по Лат­вии, как вода по внут­рен­ним отсе­кам тону­ще­го кораб­ля. На днях в оче­ред­ной раз тре­во­гу по это­му пово­ду забил авто­ри­тет­ный латыш­ский исто­рик Вал­дис Кли­шанс, опуб­ли­ко­вав­ший эмо­ци­о­наль­ную ста­тью. Он отме­ча­ет, что, если пооб­щать­ся с совре­мен­ной латыш­ской моло­де­жью в шко­лах и вузах, то сра­зу обра­ща­ешь вни­ма­ние на актив­ное исполь­зо­ва­ние в этой сре­де англий­ско­го язы­ка. Кли­шанс под­чер­ки­ва­ет, что «такой угро­зы латыш­ско­му язы­ку не было даже в позд­нем СССР – у нас в речи было очень мно­го руси­циз­мов, но, тем не менее, меж­ду собой мы гово­ри­ли по-латыш­ски».

Исто­рик с жаром пишет: «В шко­лах или уни­вер­си­те­те (в совет­ские вре­ме­на – авт.) не было ни малей­ших побуж­де­ний обсуж­дать спорт, музы­ку или поли­ти­ку по-рус­ски. В насто­я­щее же вре­мя око­ло поло­ви­ны диа­ло­гов и бесе­ды на пере­ме­нах ведут­ся на англий­ском язы­ке. Заме­чаю и такие ком­па­нии, кото­рые друг с дру­гом обща­ют­ся толь­ко по-англий­ски». Кли­шанс задал этим юным англо­языч­ным латы­шам новый вопрос: а что для них Лат­вия? И полу­чил отве­ты в духе «конеч­но, это наша стра­на, мы же ведь латы­ши». Въед­ли­вый исто­рик пред­ло­жил им разо­брать­ся: а како­вы кри­те­рии при­над­леж­но­сти к Лат­вии и латыш­ско­го пат­ри­о­тиз­ма? Раз­ве не граж­дан­ство, куль­ту­ра и латыш­ский язык? Поче­му же они не хотят под­дер­жи­вать род­ной язык, о необ­хо­ди­мо­сти укреп­ле­ния кото­ро­го так мно­го гово­рит­ся на госу­дар­ствен­ном уровне? Юные собе­сед­ни­ки Кли­шан­са при­зна­ли, что он прав. Но сомни­тель­но, что после подоб­ных вос­пи­та­тель­ных бесед они отка­жут­ся от англий­ско­го и тут же перей­дут на род­ной язык.

Ста­тья Кли­шан­са, опуб­ли­ко­ван­ная на пор­та­ле Pietek.com, при­над­ле­жа­щем оппо­зи­ци­он­но­му жур­на­ли­сту Лато Лап­са, вызва­ла бур­ную дис­кус­сию в ком­мен­та­ри­ях. Один из ком­мен­та­то­ров с иро­ни­ей вспом­нил ради­каль­ных латыш­ских наци­о­на­ли­стов, кото­рые, про­брав­шись в орга­ны вла­сти, уже трид­цать четы­ре года ярост­но сра­жа­ют­ся с рус­ским язы­ком, совер­шен­но не обра­щая вни­ма­ния на угро­зу со сто­ро­ны англий­ско­го. Дру­гие ком­мен­та­то­ры, впро­чем, запо­до­зри­ли в этом чита­те­ле «ват­ни­ка» и посо­ве­то­ва­ли ему уби­рать­ся за погра­нич­ную реку Зил­упе – в Рос­сию. Одна­ко бес­силь­ная ярость латыш­ско­му язы­ку не помо­жет.

Све­жее иссле­до­ва­ние, про­ве­ден­ное Лат­вий­ским агент­ством язы­ка (LVA), под­твер­ди­ло: англий­ский стал доми­ни­ру­ю­щим язы­ком в вир­ту­аль­ном обще­нии моло­де­жи. Лишь 30,4 % моло­дых латы­шей обща­ют­ся в соц­се­тях на род­ном язы­ке.

Кро­ме того, 73% латыш­ских под­рост­ков все­гда слу­ша­ют музы­ку на англий­ском, 61% смот­рит филь­мы и сери­а­лы по-англий­ски, 20% чита­ют кни­ги и ста­тьи толь­ко на англий­ском, 94% выби­ра­ют англий­ский для обще­ния в соц­се­тях. Латыш­ский же пока сохра­ня­ет пози­ции глав­ным обра­зом в семьях – на нем гово­рят дома с род­ны­ми. Социо­лог Жюстин Бон­да­ре объ­яс­ня­ет отступ­ле­ние латыш­ско­го быст­рой сме­ной кон­тен­та в циф­ро­вой сре­де. Невоз­мож­но свое­вре­мен­но пере­ве­сти попу­ляр­ный сете­вой кон­тент, акту­аль­ные шут­ки и мемы на латыш­ский язык, а англи­циз­мы в моло­деж­ной сре­де меня­ют­ся очень быст­ро. По сло­вам Бон­да­ре, моло­дые латы­ши стре­мят­ся к «мно­го­языч­ной иден­тич­но­сти»: пере­ход на англий­ский поз­во­ля­ет им общать­ся с загра­нич­ны­ми дру­зья­ми, сле­дить за собы­ти­я­ми попу­ляр­ной куль­ту­ры, зна­ко­мить­ся с людь­ми и заво­дить новых при­я­те­лей в сети.

Недав­но латыш­ские роди­те­ли заме­ти­ли, что их дети нача­ли общать­ся на англий­ском уже не толь­ко в соц­се­тях, но и во дво­ре. «Поче­му дет­ские пло­щад­ки пол­ны латыш­ских детей, кото­рые меж­ду собой гово­рят по-англий­ски? Мы боя­лись, что латыш­ский язык «съест» рус­ский, а теперь надви­га­ет­ся дру­гая край­ность», – напи­са­ла одна обес­по­ко­ен­ная мама.

Мне­ния дру­гих роди­те­лей раз­де­ли­лись. Одни при­зна­ют, что дома под­дер­жи­ва­ют обще­ние на латыш­ском, но за пре­де­ла­ми семьи их дети выби­ра­ют англий­ский. «Моя дочь девять из деся­ти книг чита­ет по-англий­ски: даже Шекс­пи­ра и Хемин­гу­эя. Дома толь­ко латыш­ский, но на ули­це я это­го про­кон­тро­ли­ро­вать не могу», – рас­ска­за­ла одна из мате­рей. Для дру­гих это повод для радо­сти. «Моим детям девять и четы­ре года, и они тоже часто игра­ют, раз­го­ва­ри­вая по-англий­ски. Я счи­таю это отлич­ной воз­мож­но­стью – сво­бод­ный англий­ский очень при­го­дит­ся в буду­щем», – отме­ча­ет Вик­то­рия.

Нуж­но пони­мать, что неже­ла­ние юных латы­шей общать­ся на род­ном язы­ке – абсо­лют­но зако­но­мер­ное. Ведь латыш­ский – язык очень моло­дой и бед­ный. Одним из его глав­ных созда­те­лей был поэт и обще­ствен­ный дея­тель Юрис Андре­евич Алу­нан (1831–1864), член дви­же­ния мла­до­ла­ты­шей. Алу­нан, часть жиз­ни про­вед­ший в Петер­бур­ге и рабо­тав­ший там в латыш­ской газе­те «Петер­бур­гас ави­зес», обра­тил вни­ма­ние на ску­дость совре­мен­но­го ему латыш­ско­го язы­ка и взял­ся помочь беде. Алу­нан само­лич­но при­ду­мал не менее пяти­сот слов, пред­на­зна­чен­ных для обо­зна­че­ния ряда эле­мен­тар­ных поня­тий – таких как «уве­ли­чить», «обо­лоч­ка», «пле­те­ние», «путе­ше­ство­вать», «под­ма­сте­рье», «пекар­ня», «укра­шать», «дели­мость», «певец», «порт­ной», «род», «заку­соч­ная», «плот­ник», «выпис­ка», «всту­пать», «весе­лье», «хло­пок», «груз», «сол­дат», «пекарь», «пра­чеч­ная», «плот­ник», «про­да­вец», «иссле­до­ва­тель», «спи­сок», «теп­ли­ца», «костюм», «мага­зин» и т. д. При­чем неко­то­рые свои нео­ло­гиз­мы Алу­нан обра­зо­вал, как каль­ку с ино­стран­ных слов.

За вре­мя, про­шед­шее со вре­мен Алу­на­на, латыш­ский, конеч­но, стал зна­чи­тель­но бога­че – но все рав­но мно­гие его совре­мен­ные носи­те­ли жалу­ют­ся на ску­дость род­но­го язы­ка в раз­ных сфе­рах: в науч­ной, тех­но­ло­ги­че­ской, эмо­ци­о­наль­ной и т. д. Кор­пус тек­стов, опуб­ли­ко­ван­ных на латыш­ском, если срав­ни­вать с рус­ским и англий­ским, доволь­но беден. В пол­ной мере с этим столк­ну­лись дети рус­ской общи­ны Лат­вии, кото­рых в этом году окон­ча­тель­но лиши­ли пра­ва учить­ся на род­ном язы­ке. Когда рус­ские роди­те­ли вчи­та­лись в латыш­ские учеб­ни­ки, по кото­рым отныне при­дет­ся обу­чать­ся их отпрыс­кам, они в ужа­се схва­ти­лись за голо­вы.

Так, еще несколь­ко лет назад мест­ные поль­зо­ва­те­ли соц­се­тей актив­но дели­лись ска­ном стра­ни­цы из учеб­ни­ка латыш­ской лите­ра­ту­ры для седь­мо­го клас­са, утвер­жден­но­го про­грам­мой лат­вий­ско­го Мино­бра­зо­ва­ния. Там опуб­ли­ко­ва­но сти­хо­тво­ре­ние «Год ежа», кото­рое латыш­ским детям необ­хо­ди­мо учить наизусть. Это же сти­хо­тво­ре­ние теперь вынуж­де­ны заучи­вать и рус­ские семи­класс­ни­ки. Оппо­зи­ци­он­ный жур­на­лист Юрий Алек­се­ев не поле­нил­ся пере­ве­сти на рус­ский язык это, как он ехид­но выра­зил­ся, «эпо­халь­ное про­из­ве­де­ние» «вели­ко­го латыш­ско­го поэта Яни­са Балтвилк­са». Оно состо­ит из деся­ти дву­сти­ший и начи­на­ет­ся так: «Январь. Хрррр-фуу­у­уу… Хрррр-фуу­у­уу…». Сле­ду­ю­щие дву­сти­шия зву­чат похо­же – лишь с заме­ной янва­ря на дру­гие меся­цы. Потом начи­на­ют­ся нова­ции: «Май. Шук-шук! Пук-пук! Шук-шук! Пук-пук!» И даль­ше в том же духе…

Алек­се­ев него­ду­ет: «Вы дума­е­те, это – для пер­во­кла­шек? НЕТ! Это – учеб­ник для СЕДЬМОГО КЛАССА! Для СЕДЬМОГО, Карл! Для 14-лет­них «деток»! В том воз­расте я уже читал Чехо­ва, Тол­сто­го и Досто­ев­ско­го!» В свою оче­редь жур­на­лист­ка Алла Бере­зов­ская отме­ча­ет: «В слу­чае невы­пол­не­ния дан­но­го домаш­не­го зада­ния ребе­нок полу­ча­ет неудо­вле­тво­ри­тель­ную оцен­ку… Согла­си­тесь – пре­крас­ный образ­чик! В седь­мом клас­се учить это?! По реко­мен­да­ции мини­стер­ства от обра­зо­ва­ния? У меня внук уже в чет­вер­том клас­се наизусть отрыв­ки из «Евге­ния Оне­ги­на» на уро­ке читал, а в седь­мом его ждет этот дебиль­ный бред от пья­но­го ежи­ка…»

На дан­ный момент несколь­ко сотен тысяч латы­шей поки­ну­ли род­ную стра­ну и рас­се­ли­лись в стра­нах Запад­ной Евро­пы. Уехав­шие и остав­ши­е­ся под­дер­жи­ва­ют тес­ное обще­ние меж­ду собой. Эми­гран­ты посто­ян­но уве­ще­ва­ют дру­зей и род­ню, еще оста­ю­щих­ся в Лат­вии: что вы там сиди­те, здесь и зар­пла­ты выше и соци­аль­ные гаран­тии тол­ще!

Госу­дар­ство со сво­ей сто­ро­ны ведет контр­про­па­ган­ду, уго­ва­ри­вая эми­гран­тов вер­нуть­ся. Одна­ко КПД этих уго­во­ров очень неве­лик, ибо ситу­а­ция с эко­но­ми­кой в стране про­дол­жа­ет оста­вать­ся пла­чев­ной. Быва­ет, что кто-нибудь из эми­гран­тов, на кото­ро­го подей­ство­ва­ли при­зы­вы «вер­нуть­ся и раз­ви­вать род­ную стра­ну», и в самом деле воз­вра­ща­ет­ся. Но покру­тив­шись на родине и не най­дя достой­ной рабо­ты, вновь уез­жа­ет куда-нибудь в Ирлан­дию.

Недав­но в латыш­ском сек­то­ре соц­се­тей набрал боль­шую попу­ляр­ность рас­сказ латыш­ки по име­ни Кетия Сегли­ня. Она поде­ли­лась, как два­дцать лет назад пере­бра­лась в Ирлан­дию с трех­ме­сяч­ным сыном Кри­сти­а­ном – с наме­ре­ни­ем «немно­го пожить, пора­бо­тать, а потом вер­нуть­ся в свою стра­ну, когда сын пой­дет в шко­лу». Теперь жен­щи­на гово­рит, что в Лат­вию точ­но не вер­нет­ся. «Сын полу­ча­ет про­фес­сию, дочь – в основ­ной шко­ле. Англий­ский язык у нас силь­нее, чем латыш­ский. И воз­вра­щать­ся, по сути, неку­да… Мы с сожи­те­лем оба без роди­те­лей, и ниче­го дель­но­го у нас в Лат­вии не было. Сни­ма­ли неболь­шую квар­тир­ку в деревне. И был садо­вый трак­тор, кото­рый я про­да­ла, что­бы купить биле­ты нам с сыном. И я дей­стви­тель­но не ску­чаю по жиз­ни в Лат­вии – мне не хва­та­ет толь­ко род­ной при­ро­ды», – рас­ска­зы­ва­ет Сегли­ня. Боль­шин­ство ком­мен­та­то­ров с ней согла­си­лись: дома живет­ся пло­хо, за гра­ни­цей вся­ко луч­ше.

Люди отме­ча­ют оче­вид­ное: мно­же­ство латы­шей уез­жа­ют – навсе­гда. Не обо­шлось и без ехид­ных рус­ских ком­мен­та­то­ров: «Про­кля­тые окку­пан­ты пол­ве­ка не мог­ли латы­шей из Лат­вии разо­гнать. А соб­ствен­ное люби­мое пра­ви­тель­ство уже почти спра­ви­лось с этим за трид­цать лет – ско­ро в Лат­вии латы­ши толь­ко при вла­сти оста­нут­ся, а потом и их «попро­сят» това­ри­щи типа Хоса­ма Абу Мери (выхо­дец из Сирии, ныне воз­глав­ля­ю­щий лат­вий­ский Мин­здрав – авт.). Молод­цы, так дер­жать!»

Фак­ти­че­ски хоро­шо жить в Лат­вии пред­ста­ви­те­лям толь­ко одной стра­ты – чинов­ни­че­ству. Когда-то латы­ши руга­ли СССР, в том чис­ле, за «раз­ду­тую бюро­кра­тию», но в неза­ви­си­мой Лат­вии чинов­ни­чий аппа­рат вырос, по срав­не­нию с совет­ским, в несколь­ко раз. При­чем это спе­ци­аль­но скон­стру­и­ро­ван­ная «кор­муш­ка для сво­их».

В госу­дар­ствен­ные управ­лен­цы берут, глав­ным обра­зом, по прин­ци­пу «пра­виль­ной» наци­о­наль­но­сти. Для «корм­ле­ния сво­их» неко­гда спе­ци­аль­но изоб­ре­ли мас­су абсо­лют­но ненуж­ных госу­дар­ству долж­но­стей – отсю­да появ­ле­ние иро­ни­че­ских пого­во­рок в духе «моя про­фес­сия латыш».

Непо­мер­но раз­рос­ше­е­ся чинов­ни­че­ство и его бли­жай­шая род­ня были атом­ным элек­то­ра­том пра­вя­щих пар­тий, все­гда дис­ци­пли­ни­ро­ван­но ходив­шим на выбо­ры и обес­пе­чи­ва­ю­щим под­дер­жа­ние несме­ня­е­мо­го уже свы­ше трид­ца­ти лет поряд­ка вещей.

Но в послед­нее вре­мя все хуже чув­ству­ет себя и лат­вий­ское чинов­ни­че­ство. В усло­ви­ях про­дол­жа­ю­ще­го­ся эко­но­ми­че­ско­го упад­ка невоз­мож­но обес­пе­чить всех латы­шей высо­ко­опла­чи­ва­е­мы­ми сине­ку­ра­ми. Дошло до вещей пря­мо-таки по преж­ним мер­кам свя­то­тат­ствен­ных – пре­зи­дент Лат­вии Эдгар Рин­ке­вич рас­суж­да­ет о необ­хо­ди­мо­сти сокра­ще­ния чинов­ни­чье­го аппа­ра­та! Таким обра­зом, юные латы­ши полу­ча­ют еще один довод в поль­зу эми­гра­ции. И они, логич­но, к ней гото­вят­ся: ста­ра­ют­ся по мак­си­му­му осво­ить тот язык, кото­рым будут поль­зо­вать­ся на чуж­бине. Ника­ки­ми уве­ще­ва­ни­я­ми и воз­зва­ни­я­ми к пат­ри­о­ти­че­ским чув­ствам этой ситу­а­ции не изме­нить. Кста­ти, сплошь и рядом эми­гри­ру­ют даже и те латы­ши, что счи­та­ют себя «наци­о­наль­ны­ми пат­ри­о­та­ми». Осев в дру­гих стра­нах, они про­дол­жа­ют на кла­ви­а­ту­рах сра­жать­ся с «рус­ски­ми окку­пан­та­ми», тре­бу­ют по мак­си­му­му при­жать к ног­тю рус­скую общи­ну Лат­вии, гово­ря­щую на род­ном им язы­ке.

Вита­лий Леком­цев, Сто­ле­тие